Комната с видом на поезда

Миша не понял, как оказался без родителей. С классного часа, где обсуждалось проведение последнего звонка, его вызвал директор. Сказал: «Погибли твои мама с папой. В машине разбились». И, что в закрытых деревянных гробах зарывают его семью, Миша тоже не понимал. Просто кидал рассыпчатые комья желтой земли в могилу. Почему-то вместо родителей дома появилась бабушка. Заявила: «Пенсия у меня маленькая, а вы богато жили». И что кормить Мишу трудно, тоже пожаловалась. Квартира стала освобождаться от вещей, маминых украшений и папиной библиотеки. Взамен них появлялись продукты и водка. Сколько времени прошло, пока Миша осознал, что пьет с бабушкой, он не помнил. В школу он больше не ходил. Аттестат принес на дом одноклассник. Миша посмотрел на бывшего друга — с этим испуганным мальчиком, не узнавшим перегарного Мишу, жизнь осталась в прошлом. А с пьяной, всегда плачущей бабушкой наступила. А какая жизнь может настать еще, Миша уже подумать не сумел. Может, он пил каждый день. Может, нет. Бабушка сажала его за стол и наливала водки. «Чтобы легче было, потом отойдешь со временем», — объясняла. Когда водка кончалась, бабушка ругалась и гнала Мишу спать. Он ложился и закрывал глаза. Открывал, когда бабушка звала к столу. Когда ему было плохо, приносила в постель. Бабушка старела и плакала еще больше, ей стало тяжело одной продавать вещи. Миша помнил, как тащили они вдвоем большой ковер на барахолку. Бабушка падала на скользкой дороге, Мише было тяжело поднимать ее и держать ковер. Потом они долго стояли, а ковер никто не хотел покупать. Когда все же продали, денег хватило на два дня. Бабушка ругалась и говорила, что все из-за Миши, лучше б он работал и женился. А как это, не говорила. Потом ушла что-то продавать одна, так как Мише было худо, и не вернулась. Миша понял, что без вареной картошки и бабушки проживет, а без водки нет. И пошел на барахолку. Бабушку там никто не видел. Потом приходили какие-то люди и забирали мебель. Оставили водку, хлеб, ливерную колбасу и соленые огурцы. Осенью, когда все кончилось, к Мише пришла невеста. Красивая, с черными длинными волосами, в белом платье с пышными оборками. Миша хотел предложить ей стул, чтобы она присела. А стула не было. Невеста обиделась и ушла. Миша побежал за ней на улицу, но невесты там не нашел. Он кричал прохожим, где она, ей холодно в платье, он продаст водку и купит стул. Миша долго бегал, пока не понял, что она вернется, раз знает, где он живет, и надо ждать ее дома. А возле подъезда образовалась грядка, и на ней росли воробьи. Их головки с хлопающими звуками вылуплялись из земли и тянули за собой в небо крепенькие птичьи тела. Некоторые воробьи были уже очень большие, больше Миши. И росли, росли так, что грядке было тесно. Мише обязательно нужно было прекратить их рост, ведь могут быть последствия. Он стал стучаться к соседям и объяснять, что надо посыпать воробьев толченым чесноком, иначе больше никак. Когда соседи не понимали, он хватал их за руки и тянул к грядке, чтобы сами смотрели, что к чему. Один сосед позвал Мишу в гости и сказал, что натолчет чеснок. Но все не толок и спрашивал про воробьев. Миша уже хотел идти, ведь дома ждет невеста, но сосед не пускал. Потом приехали люди на машине, и сказали, что сами отвезут Мишу к невесте.

… Старенькая медсестра, которая отвязывала его от больничной койки и снимала капельницы, рассказала, что редко встречала в двадцать два года белую горячку. И что Мишу вылечат. А может, и нет. Он спросил, а что потом. Медсестра не знала. Приходил сосед, приносил яблоки и сказал, что Миша кому-то подарил квартиру, и может, надо бы судиться. Где же я потом буду жить, спросил Миша, а сосед не знал. Ты, главное, поправляйся, говорила старенькая медсестра тетя Валя, а потом я к себе возьму на время. Будешь грузчиком работать или дворником. Если опять пить не начнешь. Миша говорил, что пить трудно и больно, а жить он не умеет. Тетя Валя улыбалась и гладила его по голове, и Миша тогда понимал, что такое слезы. Врачи сказали, что кроме алкоголизма, у него другая болезнь, которую тоже здесь лечат, только не до конца. Медсестра улыбалась и говорила, что с Мишиной болезнью можно работать грузчиком и таких, как он, много по земле ходит. И есть у нее комнатка со старым скрипучим диваном, а из окна видно, как уходят вдаль поезда. Миша хотел жить в этой комнатке и работать грузчиком, и когда старенькая медсестра дремала на посту, мыл за нее полы в коридоре. Тетя Валя ворчала, что не положено, носила Мише карамельки и блины из дома, и Миша вспоминал, что у него когда-то была мама. А потом тетя Валя заболела и не пришла. Миша стал сидеть на подоконнике в палате и ждать, пока его не прогоняли спать. Дождавшись, пока все уснут, шел мыть полы в коридоре. Она придет и увидит, что все как всегда, Миша вымыл полы, а значит, есть где-то комната со скрипучим диваном и видом на уходящие поезда, и тетя Валя придет за ним.

Менялись обитатели тесной обшарпанной палаты психиатрической больницы, а Миша все так же сутулился в неудобной позе на подоконнике и тяжело смотрел на дорогу.