Ржевское судопроизводство, 1961 год

Начнем с гражданских дел 

На заседании, которое состоялось 24 февраля 1961 года, рассматривался иск Апполинария Шмотовского к Наталье Вислоух о разделе имущества. Истец проживал с ответчицей в фактических брачных отношениях с мая 1958 года, а 30 января 1961 года отношения прекратились. За это время сторонами было приобретено следующее имущество: стол раздвижной стоимостью 15 рублей, кровать полуторная (16 руб.), радиоприемник «Аккорд» (90 руб.). Это богатство Апполинарий просит разделить пополам. Кроме того, Шмотовский потребовал вернуть пальто габардиновое (стоимостью с учетом износа 150 рублей) и бостоновый костюм (180 рублей), а также чемодан с чехлом (25 руб.). Наталья иск признала частично и пояснила, что согласна разделить совместно нажитое имущество пополам. Однако пальто было продано еще в Гродно, а костюм перешит для нее. Вислоух напомнила, что Шмотовский вследствие преклонных лет получает пенсию, а она работает, поэтому ее вклад больше. Апполинарий довел до сведения суда, что пальто и костюм были в квартире, пока между сожителями не начались ссоры. В январе 1961 года Наталья увезла вещи к родственникам. Свидетель Аким Березников видел, как Вислоух шла в январе с чемоданом в направлении вокзала. Суд решил выделить Апполинарию Петровичу кровать, стол, электропечку, чемодан, 3 простыни на 56 рублей. У Натальи оставили «Аккорд» с тремя пластинками на 93 рубля. Даму обязали вернуть кавалеру до 10 марта габардиновое пальто и бостоновый  костюм. Или возместить их стоимость (330 рублей).

Аркадий Козлов с 1945 по 1959 годы работал бригадиром полеводческой бригады колхоза «Весна». В 1959 году ему было начислено 549 трудодней, на которые было выделено 884 кг сена. Но выдали Аркадию только 600 кг. 284 кг было удержано решением правления колхоза за снятие урожая с приусадебного участка. Участок был отрезан в апреле 1959 года за невыработку женой Козлова минимума трудодней. Однако супруга Аркадия Васильевича не являлась членом колхоза, в связи с чем решение правления было опротестовано прокурором района и отменено райисполкомом. Сено колхоз так и не возвратил, Козлов обратился в суд.

Заседание проходило 3 марта 1961 года. Не удивительно, что представитель хозяйства заявил: сена сейчас нет. Истец был готов взять деньгами. В 1959 году цена сена  составляла 8 копеек за килограмм. 284 кг стоили 22 рубля 72 копейки. Они и были взысканы с колхоза «Весна», несмотря на денежную реформу 1961 года, которая деноминировала рубль в десять раз.

Зубцовский лесхоз обратился с иском к гражданину И. Бойкову, который срубил девять деревьев в лесах первой категории гослесфонда. Лесхоз потребовал с Ивана ущерб в сумме 360 рублей, а также наложить штраф. Иван Васильевич с иском согласился, объяснив, что перепутал леса колхозные с гослесхозовскими. Процесс проходил 11 января 1961 года. На сей раз денежная реформа была учтена. С Бойкова было взыскано 36 рублей 46 копеек ущерба и 2 рубля 30 копеек штрафа.

35 лет Михаилу Гречкосею исполнилось 3 ноября 1960 года, но друзей и товарищей он пригласил 7 ноября, чтобы заодно отметить 43-летие революции. Собралось десять человек в доме № 26/20 по улице Садовой, в том числе Антонина Гюльханданян. Гуляли долго, потом гости разошлись. Лишь гражданин Иванов с супругой остались ночевать, поскольку жили в деревне. Задержалась и Антонина с армянской фамилией. Во втором часу ночи Иванов и Гречкосей решили проводить Антонину, тем более что проживала она не близко, на расстоянии около полутора километров. У Гречкосея был мотоцикл. Он усадил Иванова на заднее сиденье, даму — в коляску. Все трое были пьяные. На перекрестке улиц Садовая и Челюскинцев нужно было повернуть направо, однако Михаил поворотил влево и направился к центру города. На замечание Иванова по поводу изменения маршрута водитель не реагировал. Гречкосей повел мотоцикл в сторону вокзала Ржев-2, чтобы купить пива или папирос. Хотя его никто об этом не просил. Оставив мотоцикл перед вокзалом, все трое вошли в зал. Ресторан оказался закрыт, выпили в буфете по стакану яблочного сока. И отправились обратно. Михаил прибавил газу. По улице Мира шли люди, которые, увидев мотоцикл, стали разбегаться. Гречкосей резко затормозил, но все же наехал на гражданина, врезавшись тому в нижнюю часть спины. Пешеход упал на коляску, потом на землю. Иванов был выброшен из седла, упал на асфальт и потерял сознание, однако телесных повреждений не получил. Антонина ударилась виском о металлический держатель. Произошел пролом черепа, что относится к тяжким телесным повреждениям. Со сбитым пешеходом, к счастью, ничего страшного не произошло.

Гюльханданян сказала на следствии и суде, что события помнит до момента, когда решила пойти домой. Как ехала в коляске и что произошло дальше, не помнит. К Гречкосею претензий не заявила. Тем более что сразу после происшествия он отвез ее с окровавленным лицом в медпункт станции Ржев-2. Откуда женщину на машине «Скорой помощи» доставили в больницу. 66 часов Антонина находилась без сознания.

Происшествие обсуждалось на общем собрании цеха № 2 предприятия п/я 80, где Гречкосей работал слесарем более десяти лет. Коллектив просил не лишать Михаила свободы и передать в цех на перевоспитание. Михаил Гречкосей был приговорен к полутора годам лишения свободы. Наказание отбывал в ржевской тюрьме № 3. В феврале 1962 года за хорошее поведение был освобожден условно-досрочно.

В ночь на 22 марта 1961 года рабочий завода швейных машин Юрий Муковозов пытался изнасиловать гражданку Авдотьеву. События происходили недалеко от медучилища. Муковозов утверждал на суде, что все было по согласию. Однако Мария Авдотьева категорически возражала. Она, надеясь освободиться от насильника, предложила спуститься к Волге. Здесь мужчина повалил ее на землю и, угрожая зарезать в случае отказа, пытался совершить половой акт. Последний не произошел лишь потому, что дама оказывала яростное сопротивление. От борьбы у обоих на теле остались многочисленные ссадины и кровоподтеки (у Юрия, в том числе, на половом органе). Преступник порвал у жертвы чулки и бретельки на комбинации, оторвал пуговицы на пальто. Суд приговорил Муковозова к семи годам  лишения свободы, с него взыскано в пользу Авдотьевой 30 рублей 50 копеек за испорченные вещи. В качестве вещественных доказательств фигурировали пальто и брюки Юрия, они были переданы отцу. Кстати, уже 22 марта Муковозов был заключен под стражу. Отбывал наказание насильник в Нелидове. Сначала нарушал режим, но с января 1962 года исправился, добросовестно трудился, стал передовиком производства, участвовал в общественной жизни колонии. Решением нелидовского райсуда был 5 мая 1965 года направлен в ­колонию-поселение для отбывания оставшегося срока.

Семьи Головкиных и Большаковых проживали в коммунальной квартире на улице Елисеева, между собой не ладили. 24 января 1961 года 52-летний Михаил Головкин услышал, что на общей кухне соседка Большакова ругается на его 11-летнего сына, обвиняя, что тот сорвал оклейку с окна. Головкин вышел на кухню и стал нецензурно оскорблять соседку, а потом дважды ударил кулаком: по носу и голове. Михаил Матвеевич вину не признал и посчитал, что Большакову саму надо привлечь к ответственности за нецензурные фразы в присутствии его детей. Однако свидетель Дунаева видела 24 января Большакову в крови, плачущую. М. Головкин был приговорен к исправработам (трудился рабочим горпромкомбината) сроком на три месяца с удержанием из зарплаты 10% в доход государства.

11 июня 1961 года примерно в 20.00 по улице К. Маркса шел рабочий горпромкомбината 37-летний Евгений Дергунов. Он гулял, вместе с ним на прогулке были жена, отец и собака-овчарка. Навстречу шел с женой и ребенком гражданин Н. Дроздов, который находился в Ржеве в краткосрочном отпуске из армии. Овчарка, имевшая намордник, но бегавшая свободно, приблизилась к коляске, где лежал ребенок. Дроздов отогнал собаку от коляски, ударил ее и сделал замечание хозяину. Между Дроздовым и Дергуновым завязалась сначала перепалка, затем драка. Евгений Дергунов выхватил из кармана нож и ударил по руке воина-отпускника, порезав ее. Дергунов утверждал, что защищался, однако суд счел, что ранение Дроздову не было нанесено в порядке  необходимой обороны. Учитывая, что Дергунов был ранее дважды судим, суд приговорил его к двум с половиной годам строгого режима.

В марте 1960 года 35-летняя незамужняя колхозница колхоза «Весна» Александра Иванова забеременела от случайной половой связи. Беременность от окружающих скрывала, медосмотр не проходила. Работала Иванова молоковозом. В середине декабря 1960 года Александра возвращалась домой с молокозавода. Почувствовав приближение родов, налила воды в 38-литровый бидон. Не доезжая до деревни Харино, свернула в кусты и родила на дровнях мальчика. Который при появлении на свет был живым. Завернула ребенка в красные детские рейтузы и бросила в бидон с водой. После чего потеряла сознание. Потом очнулась и поехала дальше. В деревню Хрипилево прибыла поздно вечером. К трупу ребенка привязала своим чулком кусок железа и бросила в колодец. 30 июня 1961 года гражданкой Михайловой труп был извлечен из колодца. Иванова призналась, что заранее решила убить ребенка — была не в состоянии его вырастить в связи с тяжелым материальным положением (у Александры имелась  четырехлетняя дочь). Самое страшное, что водой из колодца полгода пользовались жители деревни.

Иванова являлась инвалидом по зрению, участником Великой Отечественной войны, была награждена орденом Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги». У нее на иждивении, кроме ребенка, имелась 72-летняя мать. Суд приговорил А. Иванову к двум годам  колонии общего режима, однако Калининский областной суд отменил приговор за мягкостью наказания. Впрочем, президиум областного суда все же оставил в силе первоначальный приговор.