Хозяин авиаполка

Герман Петрович Цветков не командует летчиками и сам не летает. Работает на земле, в «ЦентрТелекоме». В детстве хотел пойти по стопам отца, который в Великую Отечественную служил стрелком-радистом, но не сложилось. Зато в комнатах у него базируется собственный авиационный полк. Вернее, почти два полка — 48 самолетов. От тех, с которыми страна встретила захватчиков в 41-м, до современных палубных истребителей.

Только непосвященному может показаться, что сборка пласт­массовых моделей — исключительно детское увлечение. Если понаблюдать за «аудиторией» отдела для моделистов, скажем, самого главного «Детского мира» страны — на Лубянке, выводы многих удивят. Среди покупателей полно студентов и вполне взрослых людей. Кто пришел за красками, кому инструменты понадобились, кому аэрограф подавай — и не для детей-внуков, а для себя. Сборка моделей — не просто коллекционирование: дело здесь не в количестве и разнообразии. Со временем такое увлечение непременно становится более взрослым, зрелым. Важно не просто грамотно склеить воедино детальки из коробки. Серьезные моделисты ездят на авиасалоны, изучают фотоснимки и видеофильмы, чтобы досконально соблюсти схему окраски; знают, для чего нужна деталь, которую приклеивают, в настоящем самолете; могут рассказать о вооружении и скорости реальных «собратьев» своих экспонатов.

— Отец у меня в авиации служил: еще до войны, потом во время войны, — объясняет Герман Петрович свое хобби. — На Халхин-Голе, в Бессарабскую, Великую Отечественную — все в авиации. Был механиком, потом стрелком-радистом. Здесь, под Ржевом, его сбили, но они с командиром вышли из окружения. Так что авиацией я увлекался с детства. В то время таких моделей еще не было. А тут подарили мне на день рождения СУ-30МК, я его сделал. Потом — еще одну. Потом — смотрю, немецкие и наши самолеты времен второй мировой появились. Вот и решил заняться. Хотел картину сделать: воздушный бой. Два-три самолета повесил — вроде мало.

Теперь военными моделями целиком заняты две полки в одной комнате, современные реактивные истребители и штурмовики базируются в другой. Видное место среди последних занимает МиГ-31.

Реальный 31-й МиГ не является рекордсменом по числу рекордов (есть и такая номинация). Это у 25-го их аж 29. С зажатыми полностью тормозами он полз по бетонке, а время для рекорда засекалось с момента страгивания. Столярам пришлось соорудить здоровенные колодки и забить их между плитами взлетной полосы. Летчик запускал двигатели, «грелся» пару минут, потом включал форсаж и отпускал тормоза. Самолет выпрыгивал из колодок и через шесть секунд был уже в воздухе.

Зато 31-й, созданный больше четверти века назад, до сих пор является самым скоростным и высотным боевым самолетом в мире, способным сбивать даже спутники. За 18 минут преодолевает расстояние от Санкт-Петербурга до Мурманска. Его появление заставило наших «наиболее вероятных друзей» снять с вооружения настоящее чудо техники — ранее почти неуязвимый (и, кстати, дорогущий) высотный разведчик «Локхид SR-71». Еще одна деталь: ни один экземпляр, ни одна модификация МиГ-31 никогда не продавались за границу.

У Германа Петровича с тридцать первым связана своя история:

— Ну никак он у меня не хотел делаться. Вроде уже все собрал, осталось ракеты подвесить, я его поднимаю за нос — нос отклеивается, он падает на пол и весь разваливается. Второй раз уже аккуратно склеил, неделю не подходил к нему, потом сел… звонит телефон, я отрываюсь — он — рраз! — опять на пол. Два раза со стола падал, третий раз из рук. В конце концов, «добил» его, стал вешать уже готовый, за гвоздик не зацепил — он опять носом об стол и вдребезги.

На сборку одной модели уходит иногда больше месяца — я ведь не каждый день сижу. Да и зрение уже не то, а детали мелкие, — на столе у коллекционера обнаруживается «ювелирная» оснастка: штатив с увеличительными стеклами. Практически любую коллекцию начать довольно просто. Первые экспонаты на виду, но самое интересное начинается тогда, когда иссякает ассортимент ближайших источников пополнения. Спрашиваю у Германа Петровича, где предел его коллекции.

— А вот сейчас он и подошел, этот предел: в магазинах не осталось самолетов, которых у меня нет. Во всяком случае, в Твери — о Ржеве и говорить нечего. А года три назад еще глаза разбегались, не знал, что выбрать. Нынче ездит в Тверь дочка, знакомый каждую неделю в командировке. Возвращаются с пустыми руками: все, говорят, что имеется, есть в твоем списке (я его распечатал и даю им с собой). Когда приезжаю сам, мне говорят: «Ага, я этот список вижу уже четвертый или пятый раз — нет ничего, что вам надо. Появится — отложим».

«Юнкерс-88» и «Мессершмидт-110» ищу — нигде найти не могу. Еще «кукурузник» наш, ПО-2. Самих самолетов в свое время построили немало, а моделей почему-то нет. Мечтаю собрать все самолеты, которые участвовали в Великой Отечественной с нашей стороны и немецкой, — вот основная задача. Если делать все итальянские, французские, никакого места не хватит, из дома выгонят.

Что ж, сорок восемь — не предел. У гиннесовского рекордсмена их почти две тысячи, есть к чему стремиться. Еще не все, что летало шесть с половиной десятков лет назад, что летает и вызывает гордость сейчас, заняло свои позиции на полках. Не иссякнет энтузиазм — место всегда найдется.