Без права на эксгумацию

Не рекомендуется читать детям до 16 лет, беременным и лицам со слабой нервной системой.
Жизнь у 32-летнего Дмитрия не удалась. Семьей не обзавелся, обитал у сестры на Ленинградском шоссе. Когда хотелось выпить — а хотелось нередко — перебирался на некоторое время к другу Юрию (имя изменено), благо идти было недалеко. 11 марта, когда Дмитрий пришел к приятелю, Юрия обеспокоил сильный кашель собутыльника. Вызвали «скорую», которая госпитализировала Дмитрия в ЦРБ. Через сорок минут после прибытия в больницу мужчина скончался от острой пневмонии.
Несколько дней о Дмитрии не беспокоились. Родня думала, что он находится у друга, Юрий же считал, что Дмитрий лежит в больнице.
— Последний раз Дима звонил 8 марта, поздравлял с праздником, — рассказывает Юлия Скворцова, сестра покойного. — Когда от него не поступило никаких известий в течение двух недель, мы встревожились. 24 марта узнали у Юрия, что брата увезли на «скорой». Сначала пошли в наркологию. Так как брат пил, подумали, что он там. В наркологию Дима не поступал. Отправились на станцию «Скорой помощи». Узнали, что Диму госпитализировали в ЦРБ.
К вечеру стало известно, что Дмитрий скончался и 20 марта был захоронен на новом городском кладбище как человек, не имеющий родственников.
Какой ужас мы испытали при этом известии, трудно передать словами.
Нас шесть братьев и сестер, в Шихино проживают и другие родственники. Все нас там знают. Полиция не провела даже элементарных мероприятий, чтобы определить, есть ли у покойного близкие. Неужели трудно было позвонить в «скорую», узнать адрес, откуда забирали Дмитрия, приехать к Юрию и все выяснить? Мы не знали, куда идти и что делать. Утром 25 марта поехали в БиЛД. Там выдали свидетельство о смерти. Случайно увидели справку, подписанную участковым А. Лебедевым, что родственники покойного не обнаружены. В БиЛДе потребовали возместить расходы на похороны — 5700 рублей, мы отдали деньги. Поехали на новое кладбище. Увиденное повергло нас в шок. Людей, не имеющих родственников, закапывают как попало, расстояний между хаотично расположенными захоронениями практически нет, могильных холмиков тоже — просто бесформенные кучи грунта с именными табличками. Решение родственников было однозначным — перезахоронить Дмитрия на Щупинском кладбище, где упокоены отец и мать, место для еще одной могилы внутри оградки есть. На Щупинском кладбище смотрящий, который должен выдать справку о возможности подзахоронения, честно сказал: места у вас хватает, но справку я вам не дам. Поезжайте в БиЛД и разбирайтесь. Поехала в БиЛД. У секретарши уже лежал необходимый мне документ, она понесла его на подпись к руководителю Селезневу. Он ко мне не вышел, но кричал из кабинета, что ничего подписывать не будет и никаких разрешений на подзахоронение я не получу. Поехали в администрацию к начальнику отдела благоустройства Николаю Колобову. Это единственный человек, который из всех должностных лиц, встреченных за этот жуткий период, отнесся ко мне с пониманием. Николай Викторович сказал, что необходимо взять в полиции справку, что мы являемся близкими родственниками усопшего, и съездить в СЭС за разрешением на эксгумацию. Колобов лично побывал со мной на Щупинском кладбище (удостовериться, что возможность подзахоронения имеется), отдал распоряжение в БиЛД, чтобы мне выдали нужный документ. Я взяла в СЭС разрешение на эксгумацию и отправилась за справкой в полицию. Там спросили, зачем я к ним явилась, и сказали, чтобы я шла в паспортный стол. Тут меня взорвало: значит, чтобы выяснить, имеет ли умерший родственников, они в паспортный стол сходить не удосужились и разрешили захоронить человека, имеющего пять братьев и сестер, как безродного, а теперь меня будут по инстанциям гонять? После ругани справку в полиции все же дали. На следующий день я пришла в администрацию с необходимыми документами. Там творилось какое-то светопреставление. Чиновники — я из них никого, кроме Колобова, не знаю — ругаются между собой. Увольняют какую-то сотрудницу, Николаю Викторовичу говорят, что с сегодняшнего дня он будет отвечать за захоронения, хотя вчера никакого отношения к похоронной деятельности не имел. Я реву, Колобов просит присутствующих войти в мое положение и отпустить меня. Случилась еще одна неприятность — в суматохе беготни по инстанциям я потеряла разрешение на эксгумацию. Пошла в СЭС, чтобы взять повторное. Там сказали, что разрешения мне больше не дадут, так как приходили из определенной организации и дали соответствующие указания. После слез и мольбы копию документа я все же получила. 28 марта в 10 часов утра была проведена процедура эксгумации, делали мы ее за свой счет. Присутствовали Николай Колобов, патологоанатом и сотрудник полиции. В этот день с утра подмораживало, поэтому мы добрались до места захоронения, не завязнув в грязи. Смотреть, как выкапывают брата, я не могла. Мне рассказывали, что гроб был закопан на глубину около метра и находился в воде. Лежал не параллельно земле — та часть, где находилась голова, была выше уровня воды, поэтому лицо хорошо сохранилось для опознания. Гроб достать не удалось — засосало глиной. Пришлось открыть крышку,  извлечь тело, завернутое в простыню. На следующий день мы перезахоронили Дмитрия на Щупинском кладбище.
***
Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы не личное участие Н. Колобова, за что родственники покойного Николаю Викторовичу очень признательны.
Юлия написала заявление в прокуратуру на действия сотрудников полиции, в скором времени обратится в суд, чтобы привлечь к ответственности прочих лиц, причастных к этой чудовищной истории.
Почему же всеми силами пытались не допустить эксгумации? Судя по всему, боялись, что станет известно, как кощунственно, нарушая всяческие санитарные нормы, захоранивают умерших. А ведь этот случай не первый — осенью в материале «Захороненные в болоте» мы писали об эксгумации родственницы семьи Морозовых. Гроб также находился в воде на глубине менее метра. Поэтому предполагаем, что захоронение прочих лиц, которых сочли людьми, не имеющими родственников (а такие выводы делаются элементарно, как мы убедились), осуществляется таким же образом. Скоро наши предположения или подтвердятся, или опровергнутся. К сожалению, на этой неделе предстоит еще одна эксгумация человека, которого по ошибке захоронили под другим именем. О том, что происходит с новым кладбищем и кладбище ли это вообще, мы расскажем в следующем номере. •