Мой взрыв

4 декабря 1982 года наш третий взвод первой роты «учебки» на Дальнем Востоке сразу после подьема вывели в расположенный рядом с частью военный городок. Ночью выпал снег, который мы должны были убрать возле офицерской гостиницы. Командовал нами сержант Щеколдин — брившийся наголо «дед». Начальник отеля выдал инструменты, мы принялись за работу. Примерно в 7.20 раздался громкий хлопок, на который мы не обратили особого внимания. Но почти сразу поступила команда сдать инструмент и следовать к пятиэтажке, расположенной неподалеку.
 Там взорвался газовый баллон (как потом выяснилось, на третьем этаже), и один из средних подъездов буквально выворотило, хотя остальные остались целы, не считая стекол в окнах, которые разбились не только в пострадавшем доме, но и в соседних. Мы прибыли на место происшествия чуть ли не первыми, лазали вместе с Щеколдиным по разрушенному подъезду, но спасать было некого. Спящих людей придавило обрушившимися элементами конструкций. Вскоре нас отозвали, мы стояли возле места происшествия, пахло газовым одорантом. Щеколдин прятал за пазухой украденный из какой-то поврежденной квартиры транзисторный радиоприемник.
Людей погибло меньше, чем в Магнитогорске — 9 человек. В том числе женщины, жены офицеров, и дети. Но когда происходит трагедия, количество не имеет значения. Мне было суждено увидеть спустя три дня всех погибших. Я пел в хоре, у нас была генеральная репетиция в офицерском клубе. Как раз в этот день выставили гробы для прощания. Они были открыты, впервые в жизни я видел столь деформированные тела.
Случилось же вот что. В одной из квартир, где жил офицер, произошла утечка из газового баллона. Офицер был дежурным по части, всю ночь его жилье наполнялось газом (для взрыва нужна сильная концентрация). Он пришел утром, включил свет, проскочила искра, произошел взрыв. Поэтому, если у вас дома или на даче газовый баллон, входя после отсутствия, сначала принюхайтесь… Мы потом еще долго собирали стекла в том районе. Они были нужны, чтобы скрести до белизны деревянный пол в нашей казарме. Нашему комдиву нравилось, когда полы ослепительно белые.•