Ножевое ранение

Это произошло в ночь с четверга на пятницу, со 2 на 3 сентября. Вечером у меня была тренировка в десятой школе, затем я до 23 часов был в редакции: следил за баскетбольными он-лайн трансляциями с чемпионата мира по баскетболу по Интернету. После чего вызвал такси и поехал на дачу в Верхний бор. Дача принадлежит тете, Варваре Васильевне Вишняковой, строил ее 51 год назад почетный гражданин Ржева Н. Вишняков, ее супруг. Я ей пользуюсь с согласия тети. Такси доставило до ворот, которые были закрыты, далее пошел пешком, там недалеко, метров 100.

Дача отдельно стоящая и потому беззащитная. Этим летом воры ко мне уже приходили трижды. Подростка застал 4 июня ковыряющим замок, но он убежал. Потом дважды проникали через окно, выставив стекло и отжав решетку — в конце июня и августа. Вор был один и тот же — брал свечи, еду, один раз одеяло. Не трогал одежду, обувь, посуду, зато оба раза прихватывал будильник и еще я лишился дезодоранта, радиоприемника. Да, света у меня нет — его директор пансионата отключил семь лет назад, почему, я так и не понял.

Около дачи заметил газовый баллон и понял, что вор приходил опять. Стекло в окне разбил, но решетку отжать не смог — я ее укрепил. Зато сумел взломать дверь. Видимо, был поздно, он решил, что спешить не обязательно — хозяина сегодня не будет. В первый заход захватил продукты, горелки и решетку с газовой плиты, а потом решил вернуться (возможно, призвав кого-нибудь помочь) и унести газовое оборудование — баллон и плиту. Баллон я водворил на место и лег спать — было уже около 24 часов. Назавтра предстояло ремонтировать замок, вставлять стекло, что-то делать с плитой, которую без горелок эксплуатировать невозможно.

Заснуть не успел. Во дворе дачи засветил фонарь — кто-то пришел. Взяв заранее приготовленную палку, вышел навстречу гостю. Тот начал орать что-то вроде: «Колян, иди сюда, помогай!». Воры, когда их застают, изобретательны на отмазки. Этот, как я понял, сначала подумал, что я тоже вор, опередивший его. Размахивая палкой, повел его к главному корпусу. Отлучиться на дачу за мобильником не мог — он просто выключил бы фонарь и канул в темноте. Потребовал осветить лицо в темноте — что он сделал с готовностью. В принципе, инкриминировать ему было нечего — с поличным я его не поймал, поэтому держался вор спокойно. До какого-то времени.

Когда мы дошли до каменной декоративной стенки, ведущей к главному корпусу, он сел на землю, не пожелал идти. Я его несколько раз ударил палкой, разбив фонарь. Он кричал: «Иди, вызывай ментов, пусть они побои снимут». Палка была моим спасением, надо было все же довести его, вызвав милицию, не приближаясь к вору. Хотя представляю шок дежурной, увидевшей бы меня в плавках и футболке и еще одного мужика. Тут я сделал роковую ошибку — схватил его за одежду и потащил. Удар ножом откинул меня на противоположную сторону дорожки. То, что это был нож, понял сразу по дырке в футболке и крови из правого бока. Зажав рану, пошел на дачу. Я дошел до нее! Только здесь силы оставили, но я уже добрался до мобильника. Позвонил родным, коллегам. Нужно было, чтобы показали дорогу «Скорой помощи» и милиции. Мало того, что дорогу на дачу, не зная, найти трудно, ворота были заперты и, как позже выяснилось, ключей у дежурной в корпусе не было. Я ждал целую вечность, но “скорая” все же приехала. Сын показал дорогу. Заклеили рану, занесли в реанимобиль. На обратном пути мы заблудились, уехали к дачам за пансионат. Чуть не застряли, ворота здравницы были на замке.

Все же выбрались — меня на носилках вкатили в ЦРБ. Дальше я подписал бумаги, что не возражаю против наркоза и операции — и к делу приступила пожилая женщина-анестезиолог. Я «ушел». Потом мне сказали, что операцию делали до пяти утра хирурги Игнатьев и Мартикайнен. Жизненно важные органы, к счастью, не были задеты, но хирург сказал, что рана оказалась неважной — нож вошел глубоко. Удалили гематому, были повреждены мышцы. Правая нога у меня сейчас действует плохо. Врачи называют это “синдром прилипшей пятки”.

Трое суток в реанимации, сначала с катетером и зондом, потом без них. Трудолюбивые и вежливые сестры с нищенскими зарплатами. Внимательные врачи. Хорошо, что бороться им пришлось за мое здоровье, а не жизнь. Сейчас меня перевели в общее отделение. Чистая, уютная палата. Мне уже можно есть бульон, каши, компот (до этого через капельницы вводили физиологические растворы и лекарства). Поправлюсь, лишь бы с ногой было в порядке. Что касается дачи, думаю, поступил так, как повел бы себя любой русский мужик, охраняя свою собственность. Надеюсь, милиция отыщет этого урода. Спасибо судьбе, что удар оказался не смертельным — он ведь бил ножом в темноте и мог попасть куда угодно (из-за темноты же я не увидел у него в руке ножа — фонари в пансионате не горят).

Спасибо тем, кто обеспокоен случившимся со мной, в том числе главе города А. Щетинину. Мы еще поработаем, Александр Петрович. Вы ведь уже поняли, что всякая критика — только на пользу. Постараюсь поскорей поправиться.