Любимец Сталина - Георгий Жуков

Предлагаем вниманию читателей статью из газеты «Time», появившуюся в издании 14 декабря 1942 года. Думается, ржевитяне прочитают ее с интересом.

На замерзших равнинах у Ржева западнее Москвы, на Дону, в волжском “коридоре” под Сталин­градом, в снегу и грязи на Кавказе — по всему фронту русские наступают. Но судьбу немцев решает не только это.

Против них работает время. Против них работают прежние победы и прежние неудачи: упорная оборона, отступления и контратаки Красной Армии, потери, понесенные вермахтом под Смоленском, Ржевом и Москвой, напрасно загубленные люди и техника, драгоценные недели, потраченные при штурме Севастополя, гигантские пространства Украины, кубанские степи и Северный Кавказ, захваченные, но доставшиеся дорогой ценой, и, наконец, сталинградская мясорубка. По отдельности ни одна из этих великих битв, осад и атак не могла истощить немецкую военную машину. Но взятые вместе, они спасли Россию и Красную Армию.

Без учета всего этого сообщения и заголовки в прессе неизбежно создают у вас впечатление, что в ходе первого зимнего наступления 1942 года для русских поставлено на карту буквально все. Но это мнение явно не разделяет генерал армии Георгий Константинович Жуков, суровый, резкий крестьянин, коммунист и солдат — он командует войсками под Ржевом, и самым непосредственным образом участвовал в планировании других наступлений.

Мост

Как положено любым солдатам любой армии, красноармейцы из небольшого подразделения офицера инженерных войск Сосновкина ворчали и ругались. Они знали, что приказ отдал генерал Мухин —командующий на этом участке фронта под Ржевом. И, конечно, они поняли, что сам генерал Мухин тоже получил указания — от человека, которого они никогда не видели воочию, чье имя им почти не встречалось на страницах “Красной звезды” и “Правды”, которого все в Красной Армии называют просто любимцем. Но именно на долю Сосновкина, худощавого невзрачного человека в серой шинели, выпало сообщить солдатам, чего именно хочет от них “любимец” — генерал Жуков.

Он хотел, чтобы они построили мост через реку недалеко от Ржева. Но немцы, засевшие на другом берегу, были начеку. Поэтому мост надо было соорудить таким образом, чтобы они не заметили ни строительства, ни готовой конструкции. Солдаты недоуменно слушали инженера Сосновкина, и каждый из них наверняка задумался — как же выполнить требование неугомонного “любимца”? А потом взялись за работу.

Офицер Сосновкин решил: мост нужно сооружать постепенно, секциями, и при этом под водой, в 18 дюймах ниже поверхности. Ночь за ночью на своем берегу реки, там, где немцы не могли их увидеть, его люди учились строить мост под водой. Они прочно устанавливали бревенчатые опоры на основаниях из камней, а потом привинчивали к ним поперечные балки щедро смазанными маслом болтами и гайками. Они учились делать все это в темноте, в ледяной воде, на ощупь.

Берег, который занимали русские, был пологим и плоским — он легко просматривался немцами с крутого и высокого противоположного берега. Поэтому Сосновкин решил начать строительство с противоположной стороны — немецкой, под прикрытием крутого склона. Однажды ночью, когда луна скрылась за облаками, а реку за­слонила пелена метели, лучшие пловцы пересекли ее с камнями для оснований — на плотах и в свернутых шинелях. Другие плыли, держась за бревна. Синие от холода, молясь, чтобы прибрежный лед не треснул, выдав их присутствие, они в полной тишине собирали первые секции. Солдаты работали у берега по грудь в воде: плывущие льдины царапали их до крови и порой сбивали с ног. В какой-то момент немцы почувствовали — что-то не так, и открыли стрельбу наугад по черной поверх­ности реки, ранив нескольких русских саперов. Но солдаты Сосновкина вернулись на вражеский берег на следующую ночь, и на третью тоже. Немцы их так и не обнаружили; они закончили мост.

Утром того дня, который указал “любимец”, инженер Сосновкин воткнул вешки в тонкий лед над своей переправой.

Он стоял у реки, кутаясь в серую шинель, и ждал. Внезапно раздался грохот: русские начали артподготовку. Сосновкин видел разрывы снарядов, накрывающих немецкие позиции. Затем из леса за его спиной выползли русские танки в белой камуфляжной окраске, нащупывая дорогу. Ломая лед, они вышли на мост. Рота за ротой танки переходили реку на глазах у ошеломленных немцев — так началось наступление на Ржев.

“Ежи”

Города Ржев и Вязьма расположены на флангах Москвы — примерно в 125 милях к северо- и юго-западу. Со Смоленском, Витебском, городком Великие Луки и близлежащим Торопцом их соединяют железнодорожные ветки и шоссе — артерии снабжения четырехугольного укрепрайона. На прошлой неделе русские начали наступление на восточной стороне этого прямоугольника, между Ржевом и Вязьмой, и одновременно на его северном участке к западу от Ржева, а также по обе стороны от Великих Лук. Их цель — окружить оба города, перерезать железные и шоссейные дороги, по которым снабжаются эти пункты и вся система немецкой обороны у Москвы, а затем концентрическими ударами сжимать кольцо окружения и захватить весь этот район.

Русским удалось перерезать железнодорожную ветку между Ржевом и Вязьмой, и еще две ­­— к северу и югу от Великих Лук. Они за­хватили вражеские позиции между Великими Луками и узловым немецким укрепленным пунктом — Торопцом. За двое суток танки и пехота, в том числе лыжные части, при поддержке артиллерии во многих местах прорвали внешнюю линию обороны, обошли мощную крепость, в которую немцы превратили Ржев, и почти отрезали сосредоточенные там 75000 вражеских солдат. С плацдарма, созданного красноармейцами в сентябре, они атаковали пригороды самого Ржева.

“Красная звезда” сообщила, что русские захватили немецкий документ, в котором цитируется директива Гитлера командующим в этом районе: “Выход советских войск к железной дороге [Ржев-Вязьма] создаст серьезную угрозу Ржеву и нанесет ущерб, сравнимый с потерей половины Берлина”. Кроме того, русские цитируют просьбу командира немецкой части о подкреплениях: “Пришлите помощь сегодня — завтра будет уже поздно”.

Однако, после сообщения о первом прорыве, Москва несколько дней ничего не говорила о новых успехах. На то есть причина, и она не обязательно связана с тем, что наступление проваливается: просто система немецких укреплений на этом выступе спланирована, чтобы отражать именно такие атаки и выдерживать именно такие прорывы.

Ржев, ключ к германскому укрепрайону, превращен в сплошную сеть противотанковых рвов, минных полей, проволочных заграждений, артиллерийских позиций и пулеметных дотов. Чуть ли не каждое здание представляет собой настоящую крепость. Однако сплошной линии обороны между Ржевом и другими городами и деревнями, входящими в укрепрайон, не существует. Речь идет о нескольких прерывистых полосах, состоящих из сильно укрепленных “ежей”, каждый из которых может обороняться самостоятельно, даже в условиях окружения, и служить основой для контратак танков и пехоты — все это призвано перемолоть наступающие войска между “жерновами” многочисленных опорных пунктов.

Задача

Когда имеешь дело с такой системой обороны, “прорывы” не дают практически ничего. Перерезав коммуникации, вы тоже немногого добьетесь. Прошлой зимой и Ржев, и Великие Луки уже оказывались в окружении. Затем Ржев был частично окружен в ходе августовско-сентябрьского наступления Красной Армии, которое в то время воспринималось как неудачное, но на деле, возможно, было лишь репетицией грандиозного зимнего “спектакля”. Немецкие укрепленные пункты специально приспособлены и снабжены всем необходимым, чтобы выдерживать долгую осаду.

Русские дали понять о своих намерениях, заявив, что в боях во­круг Великих Лук войскам поставлена задача “сузить кольцо окружения”. Решающая битва превратилась в серию затяжных, жестоких, дорогостоящих схваток за овладение “ежами”.

По масштабам и интенсивности нынешнее наступление превосходит операции на центральном фронте прошлой зимой. В Лондоне стало известно, что Сталин побывал на полевом командном пункте своего “любимца”. Немцы, которые неделями наблюдали за подготовкой русских, и, надо думать, готовили контрмеры, сообщают, что бои идут по всей линии от Калинина к северу от Москвы до озера Ильмень южнее Ленинграда. Ни­кто, кроме командования Красной Армии, не знает точно, на что надеются Сталин и генерал Жуков. Задуманное ими наступление по меньшей мере служит грандиозным отвлекающим ударом, поддерживающим действия советских войск на юге. А в случае максимального успеха оно может увенчаться за­хватом Ржева и ликвидировать нацистскую угрозу Москве, разорвать в клочья всю немецкую линию обороны, облегчить отчаянное положение Ленинграда, и даже привести русских в Литву и к воротам главной гитлеровской “крепости”.

Эти перспективы, грандиозные сами по себе, кажутся еще более масштабными по сравнению с заявленными на сегодняшний день целями русских. Если наступление развивается медленно и трудно, то, возможно, это именно то, чего они и ожидали.

Волна

Если наступление на центральном фронте способно увенчаться грандиозной победой, то под Сталинградом Красная Армия такую победу, похоже, уже одерживает.

За вторую неделю с момента главного удара — и десятую неделю попыток маршала Семена Тимошенко прорваться в излучину Дона и деблокировать Сталинград, выйдя немцам в тыл — русские захватили позиции, на которые они теперь будут опираться, чтобы победно завершить наступление. Они очистили от немцев огромный, слабо защищенный участок в излучине Дона глубиной от 50 до 100 миль, к западу от коридора между этой рекой и Волгой. Это вынудило немцев занять оборонительные позиции на восточном берегу Дона, повернувшись лицом к русским на западном берегу и спиной к Сталинграду. Затем русские блестящей атакой прорвали оборону в новом немецком “тылу”.

По словам русских, они уже контролируют все основные железнодорожные пути к Сталинграду, и даже оседлали ветку, ведущую от этого города на запад, к Дону. Судя по всему, Красная Армия также захватила или контролирует большинство шоссейных дорог, используемых немцами.

Согласно этим сообщениям, трехсоттысячная немецко-румынская армия уже почти “закупорена” в Сталинграде и степях вокруг города. Окружение, капитуляция или уничтожение этой группировки, а также утрата Гитлером важнейшего опорного пункта на юге России стали бы для него катастрофой, превосходящей по масштабам разгром в Ливии.

Однако на прошлой неделе германское верховное командование проявляло странное спокойствие. В официальных коммюнике и радиопередачах из стран “Оси” не наблюдалось той истерии, что сопровождала предыдущие неудачи немцев в России.

Нагляднейшим проявлением этого спокойствия стало немецкое сообщение, напоминающее по тону их точный (и столь же безмятежный) прогноз относительно наступления под Ржевом. В нем говорилось, что Красная Армия сосредоточивает силы под Воронежем, где прошедшим летом ей удалось удержать плацдарм на Дону в 300 милях к северо-западу от Сталинграда, готовясь к наступлению на юг, в направлении Ростова.

В результате такого наступления, если оно увенчается успехом, все армии стран “Оси” в районе между Волгой и Доном полностью окажутся в ловушке; немцам будут отрезаны пути отступления на линию, которую они занимали летом (Таганрог-Харьков-Курск-Орел); захлебнувшееся германское наступление на Кавказе будет полностью обречено, а возможно, перерезанными окажутся и последние маршруты снабжения действующих в этом районе армий и пути их отхода в Крым; наконец, немцам придется задействовать еще больше резервов, которые и так истощаются.

Жуков

Иосиф Сталин держит своих советников поблизости. Генерал армии Жуков (ему 45, а по другим данным 48 лет), кавалер звезды Героя Советского Союза и ордена Ленина, победитель японцев в Монголии, занимает пост первого заместителя наркома обороны, то есть в советском военном руководстве стоит ниже только самого наркома обороны — Сталина.

Георгий Жуков участвовал в Красной революции, служил под командованием знаменитого наставника советских военных кадров Михаила Фрунзе. До 1941 года этот кавалерист и страстный охотник преподавал в военных училищах, занимал командные должности в штабах и частях Красной Армии. Даже русские знают о нем немногим больше, потому что генерал Жуков старается держаться подальше от внимания общественности и газетных полос.

Немногие иностранцы, которым довелось с ним встречаться, лучше всего запомнили его “львиное лицо” и массивную, тяжелую челюсть. Как и все командиры, сделавшие удачную карьеру в Красной Армии, он — член компартии, и (в отличие от некоторых) действительно предан своему делу. После финской войны он заявил: “Мы не были бы большевиками, если бы позволили славе победы заслонить выявившиеся недочеты в подготовке наших бойцов. Эти недочеты — результат косности и рутины”.

Задолго до того, как армия США усвоила этот же урок, генерал Жуков начал воплощать его в жизнь. Вместе с Тимошенко и Шапошниковым он повысил уровень подготовки красноармейцев, приблизив его, насколько возможно, к условиям современной войны. После нападения немцев, когда эта война стала реальностью, Сталин поручил Жукову оборону Москвы и руководство зимним наступлением, которое отбросило немцев к их нынешним позициям возле Ржева. Прошедшим летом, когда немцы начали наступательную кампанию 1942 года, Жуков оставался на центральном фронте и отвечал за удержание важнейшего плацдарма под Воронежем.

В августе Сталин назначил Жукова первым заместителем наркома обороны, но сохранил за ним должность командующего центральным фронтом. По причинам, известным лишь Кремлю, он оставил его в звании генерала армии, рангом ниже маршалов — Шапошникова, Тимошенко, Ворошилова и других. Шапошников в последние месяцы болеет, и в ходе подготовки зимнего наступления Сталин все больше полагался на своего любимца.

Как и большинство русских, генерал Жуков считает, что немецкая армия еще не побеждена, и ее разгром потребует колоссальных усилий. Кроме того, он знает: чтобы выиграть сражения этой зимы, Красная Армия должна продемонстрировать более высокий наступательный потенциал, чем когда-либо прежде.

Красная Армия вооружена и снабжена хорошо, даже великолепно, учитывая нужду, воцарившуюся в России в связи с войной. Это связано прежде всего с тем, что ее командование, в том числе и генерал Жуков, проявило мудрость и смелость, сохранив и создав гигантские запасы вооружения и снаряжения в тот период, когда немцы захватывали богатейшие территории и города России. Именно эти резервы — их подлинный объем известен лишь советскому командованию — являются одним из факторов, определяющих ход и результат боев нынешней зимой. Но даже в худшем случае — если зимнее наступление окончится неудачей — Иосиф Сталин, Георгий Жуков и другие командующие Красной Армии сохранят достаточно таких резервов для новой попытки.

«Time», 14 декабря 1942 г.