Ложка фекалий в бочке меда (приключение, связанное с учебой)

Решила вспомнить юность, учебу в педагогическом институте и написать вам об одной истории прошлых лет. 1940 год, Томск. В нашей группе было больше мальчиков, девочек — меньше. И все получали стипендию. Если кто-то иногда получал «неуд» — стипендию не уменьшали. Ребята с курса занимались спортом, играли на гитаре, организовывали вечера-капустники, ходили зимой в кедровый лес, где снега было до пояса. Вечерами разучивали песни: советские, романсы Козловского, Вертинского. А какие голоса были у парней! Они пели шикарно под крики «браво», и, правду сказать, сегодня «Фабрику звезд» с теми студентами даже нельзя сравнивать — поют кое-как!

Но приходила осень, и была тогда традиция отправлять студентов в подшефные колхозы на уборку урожая. На десять дней, а то и на две недели. Наша группа второго курса поехала на уборку капусты и картофеля в колхоз им. Молотова, в поселок, где жили татары, высланные еще в 30-х годах. Поселок назывался Тигильдеево.

Колхоз был большой, богатый. Мы из дома взяли с собой пледы и еще кое-что на две недели, а преподаватель спорткафедры дал нам еще и по спальному мешку. Приехав в колхоз, расположились в домиках, где татары спали на лежанках, которые обогревались печами. Было очень тепло. В качестве старших у нас был студент третьего курса и два преподавателя, они следили за всем, а главное, за питанием студентов. Колхозная столовая кормила хорошо, даже вечером перед сном давали стакан молока с булочкой. Но вот и прошли наши рабочие дни. И, так полагалось, каждый студент мог взять себе мешок картофеля бесплатно, кроме этого еще и заплатили по 50 рублей.

Завтра едем домой. А сегодня ребята собрались отдохнуть и попеть под гитару. Ведь во все времена студенты любили и умели развлекаться. Вечерело, звучал инструмент и пелись такие романсы: «Вернись, не уходи, тебя я умоляю» или «Глядя на луч пурпурного заката, стояли мы на берегу Невы. Промчался без возврата тот сладкий миг, его забыли вы». Старое поколение, наверное, сразу вспомнило.

…Но вот уже подошла машина, погрузили нашу заработанную картошку. И еще колхоз выделил для нас две телеги — длинные такие повозки, чтобы наша дружная команда не шла пешком до города. Так как лошади были тяжеловозы, крупные кони с мохнатыми до копыт ногами, они двигались медленно. Впрочем, мы не спешили. Кто-то ехал в телеге, а многие шли пешком. До Томска было, наверное, 18- 20 километров.

Шли, пели, особенно хорошо пела Люба Масько. У нее были длинные рыжие косы, и она всегда хотела их отрезать, но мы ее отговаривали. И вот среди этих песен слышим дикий крик. Все остановились. Кто-то кричал: «Ребята, помогите!» Оказалось, что Люба с подружкой побежали в кусты под горку — по малой нужде, и певица наша сорвалась, упав по шею в яму, которая была наполнена фекальными массами из туалетов (там в селе у всех были сухие туалеты).

И вот, окружив Любу, мы не знали, что делать. Она была по шею в кале, мы ее за косы и вытащили. Пока с нее срывали одежду, все перепачкались, а уже темнеет, воды нет. Наши старшие под крики и плач других девчонок обернули ее мешками и со встречной машиной из колхоза отправили в город. Настроение было подавленное. Добрались мы до института, и там узнали, что Любу в санчасти выкупали, успокоили, убедили: хорошо, что не за­хлебнулась, могло быть хуже. Долго еще ребята и девчонки говорили об этом в институте... И, несмотря ни на что, вспоминаю часто то счастливое время.

Л. Држевницкая, ул. Н. Головни.