"По волне моей памяти". Распутин (вспоминая "Бони-М")

Лето 1979 года. Полная и безоговорочная победа группы «Бони-М» на территории СССР. Житель нашего поселка Михаил покупает как раз в это время крутой магнитофон с колонками и тихими летними вечерами радует деревенскую молодежь записями «Бони-М», вызывая справедливые нарекания людей старшего поколения. Но твердолобому Михаилу все нипочем — он единственный сын у мамы, и она давно махнула на него рукой: «Пусть делает что хочет!»

В те времена в последнее воскресенье июня страна отмечала день советской молодежи. В нашем поселке это выглядело следующим образом: находился организатор, определяющий сумму взноса (обычно от 3 до 5 рублей. Бутылка водки тогда стоила три рубля 62 копейки) и собирающий с желающих деньги. Далее двух-трех человек командировали в Ржев за продуктами, водкой и вином.

Место для празднования обычно определяли где-нибудь поблизости у воды — речки или пруда. День молодежи 1979 года для меня был особенным. Защитив диплом, я уже имел на руках повестку в армию, куда призывался спустя четыре дня после праздника. Июньское воскресенье выдалось на славу: солнечное и безветренное. Часов в 14 толпа юношей и девушек с сумками вина и водки, тазами с салатами отправились на высокий берег речки отмечать день молодежи. Нашли место в бурьяне на высоком берегу нашей небольшой речушки, укрытое от посторонних глаз, расстелили покрывало, разложили закуску и, слегка смущаясь, «приняли» по первой. После третьей пошла «расслабуха» — разговоры и песни под гитару… Когда дошли до кондиции, двое «добровольцев», выкинув из тазиков на траву остатки салатов, стали пробовать себя в летнем слаломе. С первого раза до речки добраться не получилось — помешало дерево. Вторая попытка оказалась более удачной — и один из «спортсменов» угодил в речку.

Пока мы наблюдали за «слаломистами», Михаил пропал куда-то с подругой девушки из нашего поселка. Мы все видели ее впервые. Тогда было модно привозить к себе однокурсников и однокурсниц. Не помню, в какой момент, вдруг появился Мишка и зовет меня с собой. Идти пришлось недалеко — метрах в 50 от места нашей гулянки в воронке от авиабомбы лежала полураздетая подруга нашей землячки. «Будешь?» — деловито спросил меня Михаил. «Чего?» — не сразу сообразил я. А когда до моего затуманенного водкой мозга дошло, что предлагал «заботливый» товарищ, я дал отрицательный ответ и, мгновенно отрезвев, пошел к орущей песни компании.

Среди поющих был и мой друг-однокурсник, который уходил в армию позже меня на неделю. Я поделился с ним увиденным, и мы решили побыстрее свалить с места происшествия. Мне хотелось пойти в армию без проблем — откуда нам было знать, предлагал Михаил кому-нибудь воспользоваться ситуацией или нет? Кроме того, как законопослушный гражданин СССР, я должен был заявить о происшедшем в милицию, а как товарищ Михаила — скрыть факт совращения незнакомки.

Выбрав второй вариант, долго ждал в армии худшего продолжения этой истории. Ведь, исходя из ситуации, я мог легко пойти как соучастник изнасилования. Был рядом — значит, участвовал.

Друзья написали мне в армию, что Михаил предлагал девушку всем участникам праздника. Некоторые парни от предложения не отказались. Хорошо, что девушка в милицию не заявила, и все гулявшие остались на свободе.

А вот Михаил в тюрьме все-таки посидел. Правда, по другой статье. Каждый раз, слушая «Бони-М», я вспоминаю Михаила и ту девушку, которая ценой своей чести спасла от тюрьмы толпу пьяных деревенских дураков.

А. Прохоров.