НЕ путевые заметки НЕ путешественника

Очевидно, следует представить автора материала. С. Суханов живет в Кирове — там же, где мы с ним учились в одной группе политехнического института. Кстати, были единственные, кто приехал из других регионов: я из Ржева, а он из Шарьи Костромской области. Шарья, любопытно, равноудалена от Кирова и Костромы — до обоих областных центров по 300 километров.

Встретились спустя почти двадцать пять лет мы так, словно и не расставались. Узнав, что я работаю редактором, Сережка заметил: «Я ведь тоже иногда пописываю и даже публиковался в кировских газетах».

Оказывается, мой одногруппник был в командировке во Вьетнаме, о чем и написал заметки. Попросил его их предоставить с тем, чтобы опубликовать в «Были». Сомневаюсь, что кто-нибудь из ржевитян был во Вьетнаме, а потому уверен, что публикация вызовет интерес.

А. Симонов.

Трудно заставить себя взять блокнот и авторучку и сделать первые записи, чтобы потом, может быть, перелистывая, еще раз пережить и переосмыслить пройденное.

Идея с Вьетнамом пришла как-то неожиданно. Когда уже поднадоела обыденность отношений, мелочность взаимопретензий и посягательств, возникло желание что-то поменять достаточно кардинально. Идея со сменой места работы завела на Лепсе (имеется в виду кировский завод имени Лепсе), где и выяснилось, что есть возможность отправиться в далекую страну, рассказ о которой я постараюсь воспроизвести в своих заметках.

Волнительное расставание в Москве с ненаглядными дочурками — и пересечена граница, сдан багаж, хожу по нейтральной полосе, вспоминая Высоцкого, мол, на ней цветы необычайной красоты. И, конечно, сплошные «Shop» и будто бы беспошлинные. Выпил виски со льдом за $3,5 и отправился на посадку. Мое место у окна уже занято вьетнамцем, но он на мои жесты даже ухом не повел. Ну, Бог с ним, ближе к проходу даже лучше. Взлетели.

Пошли стюардессы с предложениями поесть-попить, ну, там сок, вода, вино. Я, конечно же, попросил водки. Несколько смутились, но принесли, аж целых 100 грамм, объяснив по-английски, что вылито сюда две бутылки. Потом еще была какая-то вьетнамская еда с лапшой и рисом. А далее утомительные часы перелета. Те, кто попривычней, развалившись, уснули, а я мучился до предпосадочного приема пищи. Водку больше просить не стал. И вот, строго по расписанию, начинаем снижаться. За окном небольшие горы и растительность российского юга. Сажают как-то не очень мягко.

Это говорит сидящий сзади россиянин, летящий раз в пятидесятый. Ему еще потом дальше — в Хо Ши Мин. Утверждает, что «Аэрофлот» сажает мягче. Выходим. Времени по-местному одиннадцать дня. «Под солнцем южным, как под грудью у мадам, — немного жарко, но до одури приятно», — не зря написано. Солнца, в общем-то, нет, оно за пеленой облаков. Ощущение прилета в Адлер. Южная растительность, на горизонте горы, хотя значительно ниже, но в дымке все равно кажутся внушительными.

А вот и вокзал. Первый тест на атипичную пневмонию. Сдаем заполненные анкеты за подписью, — пусть меня ничего не тревожит, и температура моя в норме, но на всякий случай каждый прилетающий проходит мимо камеры с видеотерминалом, которая фиксирует твой температурный баланс — мол, «мы все видим».

Пограничный контроль. Щелкают компостеры. Вопросов не задают. Выходим в зал ожидания багажа. Появляются первые чемоданы. Мой сосед, летящий до Хо Ши Мина, забирает свой чемодан, на удивление быстро появившийся на транспортере, а я еще полчаса созерцаю плывущие мимо вещи. Их много: коробки, сумки, чемоданы. Одинаковых практически нет — этакое полчище чемоданного мира. Вот, наконец-то, появляется мой, огромный, неподъемный. Единственный в вакуумной упаковке — есть такая услуга в аэропорту «Шереметьево-2».

Ну вот, я дождался свое чудо и — на выход; меня даже проигнорировали на вещевом досмотре. А там уже встречают — Влад и пара вьетнамцев: юноша, назвавший себя на русский лад — Алеша, и, как окажется потом, одна из его многочисленных девушек.

Я пока нейтрален. Созерцаю. Вымахивают откуда-то со стоянки «Тойоту-джип», не разглядел какой, и мы, рассевшись, катим в Ханой.

Выехав из аэропорта на шоссе, ведущее в город, окунулись в удивившие меня манеры поведения на дорогах. Применительно к России это можно сравнить с ситуацией, когда, двигаясь по шоссе, наталкиваешься на стадо коров. Теперь представьте вместо коров людей на велосипедах и мотоциклах на твоей полосе движения в несколько рядов, причем с разными скоростями. Притом отдельные индивидуумы умудряются и справа, и слева ехать навстречу, а автомобили двигаются исключительно посередине полосы, как ледокол, раздвигая битый лед по сторонам. Все непрерывно сигналят.

Водитель, практически не снимая руки с клаксона, едет с довольно-таки приличной скоростью, 60- 70 км в час, а эти жужелицы каким-то чудом избегают попасть под колеса. Ну, а если уж надо обогнать грузовик, то следует долго сигналить ему, моргая светом и упершись в самую задницу, ждать, когда он соизволит заметить и пропустить. Слава Богу, я ехал на заднем сидении, и после первых минут созерцания дороги стал осматривать проплывающие мимо ландшафты.

Природа напоминала территорию Крыма, когда едешь из Симферополя в Евпаторию. И даже поначалу окрестности Ханоя чем-то навевали крымский город. Это опять же растительность и небольшие по высоте постройки, тянущиеся вдоль магистрали. Въезжаем в Ханой. Среди плотного массива трех-четырехэтажной застройки одиночными свечками красуются пяти- и более этажные дома. В основном гостиницы и офисы — по ходу движения объясняют мне. И опять же окунаемся в полчище двухколесного роя. Об этом я буду рассказывать многократно, потому что они здесь на двухколесных ишаках иногда такое вытворяют, что нормальному водителю и в голову не придет.

Подъезжаем к гостинице. Здание пятиэтажное, старой постройки. Встречает молодой швейцар. Пытается легко подхватить мой чемодан и … не может его поднять! Приходится самому перемещать его по входным ступенькам до распахнутых стеклянных дверей, а далее уже по ровному полу катит швейцар . Еще бы, при взвешивании в аэропорту «Шереметьево» он вытянул 39 кг!

Администратор гостиницы забирает паспорта (Влад с супругой тоже селился в эту гостиницу) и выдает ключи от номеров. Едем на лифте на четвертый этаж, уже вдвоем со швейцаром поднимаем мои вещи и заходим в комнату №415. Все! Остаюсь один. Одноместный полулюкс.

Конечно же, принимаю душ, меняю одежду, поскольку из Москвы улетал в осенних ботинках, плотном пиджаке и легкой куртке. Остаюсь в футболке, брюках, летних туфлях. Жду Влада — пора осваивать новые пространства.

Прошли уже третьи выходные. В общем-то, неплохо. В субботу съездили в Doson на море. Впечатляет. Но обо всем по порядку. Расскажем и о море, а сейчас не будем нарушать хронологию.

Ханойские улицы производят впечатление. Движение байков. Оно не быстрое, а какое-то непрестанное. Улицу перейти практически невозможно. Идем по левой стороне дороги навстречу движению. Все время сигналят. То ли нам, то ли вообще… Мы приближаемся к выставочному павильону. По тротуару ходить невозможно: или ремонт какой-нибудь, или уличная торговля, или прием пищи. Сидят на детских стульях за маленьким столом — практически на корточках — и чего-то поглощают. Такое ощущение, что с утра до вечера пьют, едят, пьют — общаются…

Выставочный павильон впечатления не производит. Что-то похожее на московскую ВДНХ. Наш уголок на втором этаже. Играет русская музыка. Мясорубка, терка-шинковка, овощи целые, овощи переработанные. На стеллажах МШУ — они здесь МАY MAI. Добавляем еще МШУ-0,6 и пилу. Плакаты на вьетнамском. Впечатляет. Подходит народ, что-то спрашивают. «Наши» люди что-то объясняют, демонстрируют.

Обходим выставку. Много интересного. От обуви и одежды — до контроллеров по управлению техпроцессами, строительных материалов и прочих железок.

Нас встречает жена Влада с русской знакомой Клавой. Знакомимся. Возвращаемся в гостиницу, потом идем в кафе напротив пообедать. Времени 16.00. Кафе пустынно. Влад изъясняется на смеси англо-русско-вьетнамского. Приносят меню, оформляют заказ.

Пьем пиво. Их, разливное, послабже нашего. Напиток для утоления жажды. Открытая веранда. Метрах в четырех по проложенному по стене кабелю спокойно шествует крыса. Ей совершенно наплевать на всех. «Белочка», — говорит Влад, поясняя, что они здесь, во Вьетнаме, на правах хозяев. Спокойны, как и жители. И непринужденны.

После кафе выходим на улицу. Сумерки, быстро переходящие в ночь. Буквально за полчаса стемнело. На улицах зажглись огни. Велосипеды, мотоциклы включили фары, и зрелище стало обалденное. Тысячи светлячков, хаотично снующих по улочкам, громадные рои на центральных улицах. Выходим на большие улицы с красивыми и высокими домами, шикарными магазинами. Делаем небольшой круг по городу. Возвращаемся улицей, на которой, наверное, живут одни мебельщики. Мебель самых невообразимых исполнений: красная, белая, желтая, лакированная, резная, точеная — шифоньеры, комоды, кресла, диваны, пуфики, столики, кровати. И все ручной сборки.

Выходим к торговому центру SAMSUNG. Какого хрена там только нет! Путаюсь в ценах. Но все, в основном, дороже, чем в России. После осмотра пустынного торгового центра поднимаемся в кафе выпить кофе-чаю.

Влад заказывает один горячий кофе и два горячих чая. Приносят один холодный кофе и два холодных чая. Язык, понимаешь…

Сегодня три недели, как… А я все смакую первый день приезда.

Так вот, возвращаемся в гостиницу. По пути берем хлеба, благо водки у нас много, на закуску есть рыжички. И через полчаса они поднимаются ко мне в номер. А дальше — со свиданьицем, за уржумочкой, да с рыжичком и разговорчиками. Посидели. Так закончился мой первый день в стране Океании.

Несмотря на выпитое (хотя что там пить-то!), проснулся бодрым и свежим, принял душ, почистил зубы. Все в порядке, все при мне. Позвонил Влад — пошли на шведский стол в гостиничный ресторан, если это место можно назвать рестораном. Взяли по тарелке, положили всего помаленьку, но не очень специфического, а так, близкого к России: мяско, там, яичницу, травки, напоминающей крапиву, ну и, конечно, риса. Для завтрака — неплохо. Хотя скажу вперед, сколько здесь не ел — ни разу не объелся, как в России, чтоб «от пуза». Все куда-то сразу девается.

Пошли опять на выставку, а потом решили заглянуть в посольство России во Вьетнаме, зарегистрироваться в консульстве.

На выставке все путем, все по плану. Теперь в посольство. Влад посмотрел на местные ориентиры и сказал: «Здесь недалеко». Мы отправились в путь.

И точно, накануне, по пути из аэропорта в гостиницу, мне показывали здание посольства, такое железобетонное бомбоубежище в духе дворцов Хусейна. Идем по одной улице, разговоры говорим, по другой, по третьей. Пора быть посольству, ан нет.

Он стал останавливать прохожих, даже не прохожих, а многочисленных сидящих на улице, показывая им визитку с адресом. Показывают куда-то по диагонали. Понятно, идем по катетам, еще спрашиваем, опять показывают, опять идем. В конце концов, выходим на нужную улицу, приближаемся к нужному номеру, но ландшафт отнюдь не посольский. Решаем взять такси. Такси здесь такие приятные «Тойоты». Таксист посмотрел визитку, ухмыльнулся, мол, могли бы и пешком дойти, но повез. Едем. Останавливается и показывает на номер дома — какая-то лавчонка по торговле металлоломом...

Влад еще раз тычет таксисту визитку консула, тот радостно восклицает, понимая, что нам надо в русское посольство, разворачивается на 180°, и мы опять довольно-таки долго едем. Оказывается, после тысячного номера нумерация опять начинается с единицы.

С радостью заходим на территорию Российской Федерации. Влад показывает окрестности. Здания очень интересной архитектуры. Этакие монстры — окультуренные многоэтажные (5 этажей) ДЗОТы. Рассказывают, что комплекс строился как торговое представительство России во Вьетнаме, но, увы, торговли хрен да маленько, поэтому перевели сюда посольство, заодно консульство и торгпредство. Кусочек российской земли.

Консул Зайков встретил доброжелательно, но при знакомстве с паспортом выразил удивление — как это, мол, вас, господин Суханов, из России выпустили?

С. Суханов.

Продолжение следует.