Поэтическая подборка

Представляем автора

С Ириной Васильевой мы познакомились в Бернове на поэтических встречах. Там она прочитала стих про “зону”. Стих сильный, берущий за душу. Я подошел к Ирине, попросил, когда вернется домой, прислать подборку. Ведь и в Ржеве есть “семерка”. Да дело не в том — “тюремный” цикл Васильевой заслуживает внимания читателей. Убедитесь сами. Несколько слов о поэтессе: Ирине 35 лет, шесть лет она трудится учителем математики в вечерней школе при колонии общего режима в поселке Крюки в 80 километрах от Пскова.

И. Васильева

Низкое небо черно, как смоль.
Встань на колени, проси чего хочешь!
Боженька, милый! Возьми мою боль!
Боженька, милый! Порви ее в клочья!

Боль от бессилья, когда не помочь
Плачущей маме и братикам малым.
Я ненадежная, слабая дочь!
Даже сестрою я быть не желала!

Помню, как слушала свой приговор,
Голос судьи, поменявший тональность,
Крик материнский, как выстрел в упор,
С пика надежды вернувший в реальность…

Соль на ресницах, горючая соль,
Воздух бьет в голову, больше нет мочи!
Боженька, милый! Возьми мою боль!
Боженька, милый! Порви ее в клочья!

Свидание

Дожди горячие летят на волосы,
Дни за периметром, как наказание.
Завыть бы истово безумным голосом!
Непозволительно, лишат свидания.

Я осужденная, я виноватая,
И лишь тобой одним навек любимая.
Судьбу-насмешницу ругаю матом я,
Срок измеряя свой седыми зимами.

Постель казенная, к утру измятая
Три дня с любимым я — и рай кончается.
Косынка тонкая пропахла мятою,
Он не ушел еще, а мне скучается!

Гляжу сквозь слезы я, пожитки собраны.
На бирке имя есть и даже отчество…
Тоска щемящая вползает коброю,
Кольцом сжимает грудь и злобно корчится.

Зона

Запретка. Купол золотой
И крест на нем, вспоровший
небо.
Реальность сглажена мечтой,
Перемешались быль и небыль.

Главнее главного здесь Бог,
Ценнее ценного свобода.
Жизнь собирается из крох
И разбивается о годы.

Плывет над зоной благовест.
Молитвы нет. Есть просто слоган.
Не раз целован медный крест,
А все одно — спиною к Богу.

***

В зоне дождь, за периметром нет.
Он напористо, яро полощет.
Стал центряк, как намытая площадь.
Через час на проверку. Рассвет.

Сдался дождь. Посветлело окрест.
Пал туман ядовитый, постылый.
Направляемый странною силой,
Ангел белый спустился на крест,

Что на куполе церкви стоит.
Улетал бы искать свою стаю,
А он сны арестантов листает,
Разбирает отрывки молитв.

Так банальны «прошу» или «дай».
Сны напротив — осколки фантазий:
Море женщин, кричащих в экстазе,
Семьи, деньги и солнечный рай,

Вольный хлеб, водка, дурь, беспредел,
Города, магазинов витрины…
Вдруг сигнал пробуждающий, длинный…
С неохотою ангел взлетел.