Официантка из кафе «Кэрэ»

Весенним вечером в конце марта он подъехал к кафе на берегу Лены и стал ждать ее в своей белой «Ниве». Ближе к полуночи двери кафетерия стали открываться. Чаще из них выходили веселые подвыпившие пары. На прощанье они целовались, закуривали, уходили в темноту. Когда прогремел внутренний засов, означающий, что все посетители покинули зал, появилась и она в легком демисезонном пальто, высоких красных сапожках на каблуках. Оглянувшись по сторонам, увидела его, идущего навстречу.

— Поедем ко мне? — спросил он, принимая от нее какие-то пакеты.

— Да, да, — ответила она, садясь в машину, разглядывая нового поклонника.

Их познакомила его приятельница, секретарша геологической экспедиции, которой он как-то признался, что ему нравится девушка из кафе со странным якутским названием «Кэрэ», перевести которое никто не брался. По телефону договорились о встрече — и вот он везет ее домой, слегка волнуясь и поглядывая на избранницу. Светлая челка, курносый нос, полные губы, приятный голос и легкий смех над работой официантки: «Думаю, что это временно, пока не найду по специальности…»

Они проехали весь ночной городок и поднялись без лифта на пятый этаж. Он помог ей раздеться и несколько суетливо стал накрывать низкий столик заранее приготовленными закусками: легкий овощной салат, заливная форель; поставил вазу с фруктами, сухое вино и армянский коньяк, изредка поглядывая на нее.

Она рассматривала картины, семейные фотографии, коснулась клавиш фортепиано, спросила, кто играет и, не дождавшись ответа,  посмотрела на часы. Он завел музыку, что-то из Оскара Строка, разлил по бокалам вино, сказал тост, но она только пригубила.

— Потанцуем? — спросил он, поднимаясь из-за столика.

— Пожалуй, я поеду домой, — сказала она и мягко улыбнулась. — Поздно уже, да и я устала.

— Да, да, — смутился он, не зная, как себя вести. — Я тебя отвезу.

 А про себя подумал, что зря затеял это свидание, надеясь на легкую победу.

Они молча спустились по слабо освещенной лестнице и вышли во двор. Шелестел весенний ветер, небо сверкало ночными звездами.

— Я живу за городом, — сказала она и назвала адрес аж в двадцати километрах.

Он присвистнул, но, еле сдержавшись, ничего не сказал.

Они расстались молча. «Что-то я сделал не так», — думал он, вслушиваясь в грустную музыку, льющуюся из магнитолы.

Рассказывать о встрече с женщиной никому не стал, побоявшись, что засмеют. А вскоре и сам стал забывать.

Однажды его знакомая секретарша из геологии сказала, что виделась с приятельницей из кафе, и та восхищалась его достоинствами как мужчины. «Мне даже завидно стало», — добавила секретарша, испытующе глядя на него. Он, подивившись женской непредсказуемости, тут же позвонил в кафе, спросив о возможности встретиться.

— С удовольствием, — согласилась официантка глубоким контральто, отчего внутри у него все как-то запело.

Вечером он мчался к ней, в кафе на берегу реки. На этот раз она вышла гораздо раньше, быстро села в машину, и они помчались навстречу неожиданному короткому счастью. По дороге она успела выкурить пару сигарет, но, странное дело, ее губы отдавали парным молоком. Он сказал ей об этом, и она смеялась, закрыв глаза, запрокидывая голову.

Он не помнил, как они взлетели на пятый этаж, и сразу стали целоваться, стаскивая с себя одежду, сбрасывая обувь, падая на диван…

Утром он отвез ее в кафе, пообещав позвонить, но сделал звонок лишь через неделю.

— А она уехала, — сказал хриплый мужской голос, — по-моему, замуж вышла.

И собеседник повесил трубку.

П. Боголюбов.