Б. Диодоров со учениками

Выставка живописи и графики профессора живописи, всемирно известного художника Бориса Диодорова с группой студентов из московского университета печати в графике выставочного зала не значилась и появилась благодаря личной инициативе Г. Мешковой, зам. главы города, отодвинув слегка экспозицию Ирины Маршумовой из Твери. Тем интереснее стала насыщенная жизнь центра изобразительного искусства Ржева во главе с Ириной Аввакумовой, помчавшейся в соседний Зубцов за картинами студентов, которые чуть было не передислоцировались в Москву. Монтаж закончили быстро, и уже скоро состоялось открытие.

Любопытно, что желающих познакомиться с давно нашумевшей «Школой Диодорова» оказалось достаточно много. За полчаса до встречи зазвучала стройная музыка оркестра, приглашенного по случаю торжества, и в зал стали входить художники.

Серьезный, озабоченный, в старомодном галстуке Анатолий Буров, крепыш-огнеборец Юрий Кокшаров, улыбающийся Андрей Гриц с тросточкой, бесшумная, тихая Галина Матвеева, Владимир Соловьев с внучонком, Ирина Прямова почему-то без Светланы Азаренковой, но с подругой, и Александр Цветков с хитрым прищуром.

Ирина Аввакумова светилась довольной улыбкой, что идея удалась и нашла воплощение в стенах любимого зала.

Бородатый Борис Диодоров весь какой-то домашний и просветленный, без чопорности и зазнайства, легко передвигался по залу, здоровался, обнимался. Расцеловал неразлучную троицу — Мешкову, Бременеву, Аввакумову — и сразу углубился в воспоминания, сказав, что дружба с Ржевом насчитывает тридцать лет, что выставка, хотя и не планировалась, но «это не парад-алле, а страница познания практических навыков его студентов», которыми он гордится и возит по городам и весям.

— А что главное в вашей методике преподавания? — задала вопрос И. Аввакумова.

— Помните Александра Дейнеку? — спросил Диодоров. — Так вот, все его питомцы были «дейнечатами» — так они были похожи на своего учителя. а моя задача — сохранить индивидуальность студента, не обезличивать ее, а развить. Например, Валерия Данилова смело замахивается на идею иллюстрации Льва Толстого, его эпохальное произведение «Войну и мир», и, думается, это ей удастся. Таня Карп увлечена пейзажем. Посмотрите на ее зубцовские рассветы над Вазузой, сколько в них прелести, обаяния, цвета. И совершенно противоположные по цветовому решению этюды Ирины Зотовой.

как яркий пример сказанному, в зале демонстрируется автопортрет художника Диодорова, вполне в духе отечественного реализма, созвучный русским педагогам П. Чистякову, И. Крамскому и Н. Бурейченко, крепко скроенный, чистый и ясный, как сам учитель.

Композиции Тани Карп действительно оказались хороши: высокий горизонт, заполненный оранжевым небом и восходящим светилом в легких облаках, стелющийся над рекой туман и серовато-дымчатая гряда гор на переднем плане. Все это так и называется: «Рассвет над Волгой».

Автору удалось придать своим работам некую эпичность, окрашенную временем старины, словно перед нами не маленький этюд пятьдесят на пятьдесят, а полотно Рериха с его глобальным видением мира.

Убедителен «Белый домик. Полдень» И. Зотовой, напоминающий плотной тенью на белой солнечной стене украинские хатки А. Куинджи.

Стоявший рядом художник А. Цветков, глядя на «Нецельный дом» Т. Карп, заметил, что благодаря хорошей школе рисунка пространство изумительно организовано. В передаче цвета нет кричащих или замутненных белилами тонов, а есть спокойная гамма сдержанных цветовых пятен, словно этюды диодоровских студентов вышли не из-под их кисти, а какого-нибудь умудренного старца Ефрема Зверькова.

Подытоживая свое выступление, Борис Диодоров сказал: «Взгляните на одухотворенные лица моих студентов. Думаю, что их ждет большое будущее, а имена будут звучать на престижных зарубежных выставках, так как уже сейчас их работами интересуются ведущие музеи Москвы”.

П. Боголюбов.