Погиб в “ржевской мясорубке”

Казалось бы, мы знаем о Великой Отечественной войне почти все, но иногда судьба одного человека открывает неизвестные страницы. Недавно ко мне обратилась Ю. Федорова, дочь солдата, погибшего на тверской земле. Мы договорились с Юлией Николаевной, что я попытаюсь найти материалы об обстоятельствах гибели ее отца, Николая Алексеевича Федорова, красноармейца, который воевал  в так называемой «ржевской мясорубке».

В телевизионных сериалах рассказывают о штрафных ротах. А на самом деле в Красной Армии были не только штрафные роты и батальоны, но и целые дивизии, корпуса, армии! Воевали в них штрафники и «зэки». Большая часть личного состава 6-го Сибирского добровольческого стрелкового корпуса, формировавшегося в Сибири, действительно состояла из спецпоселенцев и заключенных ГУЛАГа. Именно в этом корпусе воевал и погиб 30 ноября 1942 года в Смоленской (ныне Тверской) области красноармеец Н. Федоров.

Начнем с биографии. Федоров родился в Ногинске (прежнее название Богородск) Московской области. Николай Алексеевич начал работать с восьми лет на Старо-Богородской фабрике у фабриканта Елагина мальчиком «на побегушках». Потом стал ткачом, помощником мастера, мастером. Закончил ногинский рабфак, учился в лесотехническом институте. В 1925 году вступил в ВКП(б). С 1934 года работал в топливном секторе Глуховского хлопчатобумажного комбината. Заготавливал торф, дрова и строевой лес на соповских торфоразработках у поселка Электропередачи (ныне город Электрогорск).

Началась Великая Отечественная война, гитлеровцы подошли к Москве. Николая Алексеевича вызвали в горком партии и приказали выехать в Барнаул, куда планировалось эвакуировать Глуховский ХБК. Но немцы были разгромлены под Москвой, и эвакуацию комбината отменили. После этого Федоров в Ногинск не вернулся, а был назначен председателем “Крайлеспромсоюза” и направлен в отдаленный район Алтайского края.

В июле 1942 года началось формирование добровольческой стрелковой бригады алтайцев. С 24 августа 1942 года она стала называться 74-й отдельной стрелковой добровольческой Сталинской бригадой алтайцев-сибиряков. Через месяц Николай Алексеевич был зачислен добровольцем в эту бригаду, входившую в состав 6-го Сибирского добровольческого стрелкового корпуса.

На 80 процентов корпус состоял из спецконтингента (пораженцы в правах, ранее судимые по политическим статьям, ссыльнопоселенцы, которые ранее не призывались).

Действительно ли все зачисленные в бригаду были добровольцами? Известно только то, что к 1942 году Красная Армия понесла невиданные потери, только в плену оказалось более 3,8 миллионов бойцов. Для контрнаступления и освобождения оккупированных территорий требовались большие людские резервы. И тогда Сталин вспомнил о спецпоселенцах. Постановлением государственного комитета обороны СССР от 11 апреля 1942 года НКВД предписывалось “призвать в армию 500 тысяч человек, годных к строевой службе из трудпоселенцев”. Другим постановлением от 26 июля 1942 года объявлялся особый призыв общей численностью также до 500 тысяч человек. 

Таким образом, на фронтах воевало до одного миллиона спецпоселенцев. Но об этих мобилизациях и частях, в которых служили «штрафники», в официальной литературе нет ни строчки.

22 октября 1942 года нарком внутренних дел СССР Л. Берия издал приказ № 002303, согласно которому все призванные и члены их семей (жена, дети) снимались с учета трудссылки. Партийным комитетам было предписано провести мобилизацию репрессированных советской властью крестьян под видом патриотического добровольческого движения.
Случай предоставлял спецпоселенцам  возможность с оружием в руках “доказать свою
преданность Родине”. Выбор у них был невелик: умереть от каторжного труда в ссылке или погибнуть на фронте. А там вместо определенных приговором 10 лет лагерей или спецпоселения засчитывались три фронтовых месяца, вместо 7 лет — два месяца, вместо 5 лет — месяц. По истечении этого срока с тех, кто выжил, судимость снималась, а семьям погибших за Родину возвращались гражданские права. Однако освобождение из спецпоселков не предусматривалось. Оставшиеся 20 процентов состава корпуса были коммунисты и комсомольцы, так как, по мнению партийных начальников и чекистов, вооруженные спецпоселенцы требовали удвоенного внимания.

До 15 сентября 1942 года бойцы 6-го Сибирского добровольческого стрелкового корпуса  осваивали боевую технику, приемы и способы ведения боя с предстоящим врагом, особенно по захвату отдельных опорных пунктов. В октябре 1942-го корпус был отправлен на фронт. В пути к нему присоединилась 91-я стрелковая бригада, состоящая из заключенных лагерей НКВД, или, как их называли в служебной переписке НКВД, “спецдобровольцев”. Корпусу не повезло с самого начала. На фронт он добирался по местам, уже выжженным войной, а поставить на довольствие его “забыли”. 170 километров до фронта корпус шел 30 суток. В день бойцам выдавали от 400 до 750 граммов хлеба. Появились больные, были даже случаи смерти от “паралича сердечной недостаточности”. Когда корпус пришел на место, истощенных людей откармливали в срочно созданных “домах отдыха”.

В начале ноября корпус привели к присяге. Командиром корпуса стал генерал-майор С.И. Поветкин. 

И вот этот немного отдохнувший корпус, включенный в состав 41-й армии Калининского фронта, принимает первое боевое крещение. 25 ноября 1942 года началась наступательная операция. При поддержке танковых подразделений 1-го механизированного корпуса генерал-майора М. Соломатина 6-й стрелковый корпус пошел на прорыв немецкой обороны. По воспоминаниям участников боев, не все бойцы имели оружие. Они должны были добыть его в бою. Не у всех была маскировочная одежда, зачастую на «добровольцах» были темные телогрейки и бушлаты, легко различимые на фоне снега (возможно, поэтому немцы называли их «черные дивизии»).  Место для прорыва в районе города Белый — узкая долина шириной с километр — было выбрано неудачно. Гитлеровцы обстреливали наступающих, занимая господствующие высоты. При поддержке артиллерии и танков сибиряки все-таки преодолели вражеские укрепления, но гитлеровцы подтянули танковые дивизии, дивизии СС и гренадерские соединения, а также так называемый “Восточный батальон”, сформированный из советских военнопленных. 

Появление «Восточного батальона» именно на этом участке фронта было частью плана, направленного на то, чтобы разложить части, укомплектованные пострадавшими от большевистского режима людьми, и склонить их к массовому переходу на сторону немецких войск. Для этого в расположение 6-го стрелкового корпуса забрасывались разведывательно-диверсионные группы, экипированные в форму красноармейцев и командиров. Деморализовать корпус гитлеровским спецслужбам не удалось — отдельные факты измены не в счет.

Наступление корпуса было частью операции «Марс», которой руководил представитель ставки маршал Г. Жуков. Калининский и Западный фронты должны были прорвать оборону и наступать на Ржев и Смоленск, развивая успех. Это наступление являлось основным в 1942 году и должно было привести к разгрому немецкого центрального фронта. Но прорыва не получилось, гитлеровское командование подтянуло в район Вязьмы и Ржева резервы и остановило наступление. Задним числом в официальной литературе эта операция изображается как второстепенная, а основным представляется наступление под Сталинградом.

Так как же погиб Николай Алексеевич Федоров? В сводке потерь, найденной мной на сайте министерства обороны «Мемориал», записано, что красноармеец, истребитель танков Н. Федоров погиб 30 ноября 1942 года. Можно предположить, что при общей нехватке оружия истребитель танков был «вооружен» бутылками с зажигательной смесью, именуемыми «коктейль Молотова». Практически безоружных истребителей командование бросало на ликвидацию прорыва немецких танков. По-видимому, Н. Федоров погиб во время отражения очередной атаки вражеских танков, до конца выполнив воинский долг. В похоронке, пришедшей в семью, написано, что Н.Федоров погиб 25 ноября под деревней Пшеничная.

Эти сведения, по-видимому, не соответствуют действительности, так как в сводке потерь (официальном документе, составленном по опросам однополчан) указано, что Федоров погиб 30 ноября 1942 года.

С операцией «Марс» связана также одна из загадок прошедшей войны. План наступательной операции «Марс» стал известен немецкому командованию заранее.
По воспоминаниям «главного диверсанта» НКВД Павла Судоплатова, агент, сообщивший о начале наступления, был перевербован НКВД и выполнял задание советского командования. По словам Судоплатова, информация о наступлении, передаваемая “Максом”, готовилась  в  оперативном управлении нашего генштаба. 4 ноября 1942 года двойной агент Макс (другая кличка Гейне) сообщил немецкой разведке, что  Красная Армия  нанесет немцам  удар  15 ноября не под  Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Поэтому немцы ждали удара под  Ржевом и  отразили  его. Зато окружение группировки  Паулюса  под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью.

Так солдаты и командиры корпуса заплатили своими жизнями за разведывательные игры командования.

Почему же Сталин сообщил немцам о начале нашего наступления под Ржевом? Был ли это двойной обман или мудрые руководители перехитрили сами себя? Пока не открыты архивы, об этом можно только догадываться, а страшную правду о «ржевской мясорубке» мы, наверное, так никогда и не узнаем.

В августе 1996 года под городом Белым Тверской области, на месте прорыва немецкой обороны в ноябре-декабре 1942 года, был открыт мемориальный комплекс в память о павших воинах-сибиряках 6-го Сибирского стрелкового добровольческого корпуса. Мемориал был сооружен из мраморных плит, привезенных из Красноярского края, на его строительство сибиряки добровольно собирали деньги.

Деревни Пшеничной на современной карте нет, но рядом с местом гибели Н. Федорова находится деревня Плоское, она сохранилась. Есть официальное захоронение в деревне Плоское и несколько не обнаруженных пока захоронений в районе исчезнувшей деревни Пшеничной. Каждый год там работают отряды поисковиков из Нижнего Новгорода, Сургута и Ханты-Мансийска. Возможно, они найдут могилу нашего земляка.

P.S. Недавно из Алтайского края мне сообщили о том, что Н. Федоров упомянут в книге памяти Алтайского края. Он похоронен в деревне Плоское, захоронение № 6016.

Сергей Козлов, журналист, г. Ногинск.