Жил-был сервис

Дом №53 на Большой Спасской не самый старый, есть и подремучей. Когда проходишь мимо двухэтажных «деревяшек», построенных в свое время на деньги самого Нобеля, гордость обуревает. Который из них (отец ли, сын, внук) вложил деньги в строительство — не важно. Для каких нужд — загадка. Старший из Нобелей подводные мины разрабатывал, сын динамит изобрел, бездымным порохом баловался; добрались шведские ребята и до бакинской нефти. Что-то им, видимо, нужно было и в Ржеве.

Так вот, узнай Нобель, в каких условиях будут прозябать жильцы по соседству с его ржевскими домами, учредил бы еще одну Нобелевскую премию — за выживаемость.

Знакомый рассказывал: когда въезжал в квартиру дореволюционного дома на Коммуне, обнаружил шикарную мраморную ванну. Купчихи в роскоши купались. Оставлять ее на втором этаже не рискнули — тяжелая больно, а дом вековой, ветхий. Ребята вшестером выносили ванну.

Дом №53 помоложе, ему чуть за пятьдесят. С ванной (комнатой) там произошел такой конфуз. Полез жилец на чердак что-то чинить. А может, посмотреть, наполнился ли бак (таз, ведро) после дождя. Частенько жильцы подставляют емкости под осенние, весенние, летние струи — все меньше в жилище воды проникнет.

Говорят, случай слеп. А вот и нет: провалился жилец сквозь потолок в ванную комнату именно своей квартиры. Средь бела дня. А если бы ночью? А если бы — в спальню? Да не в свою?

(Рассказывали, как один грабитель решил через чердак проникнуть то ли в магазин, то ли в кафешку — и перепутал. Сигнализации сработали в обоих заведениях. Не сразу сообразили, где его искать, а потом — как делить).

Ю. Шувалов пришел в редакцию: «Когда сосед провалился, я тоже стал потолок укреплять, брусы заменил, балки — и все своими силами».

— А жилсервис в курсе? — интересуемся.

— В прямом эфире по телевизору главный начальник говорил, что дом на очереди.

После очередного напоминания выяснилось: «Вы на очереди не стоите».

Может, Юрий Михайлович не так понял: дом на очереди стоит, а вы — нет. Или так: начальник знает, что дом на очереди стоит, а другие не в курсе. Когда крыша вновь зафонтанировала, жильцы обратились к инженеру, однофамилице автора «Бахчисарайского фонтана». Жильцы:

— Караул, капает, течет, хлещет.

Инженер:

— Не может быть.

Жильцы:

— Приезжайте, посмотрите, мы вам обеспечим доступ на чердак.

Ну, добрые! На что женщину подбивают? Один провалился — мало им.

Визит все же нанесла, чердак, разумеется, не посещала. Во-первых, там темновато. Света, что пробивается сквозь щели в крыше, недостаточно, чтобы сфото­графировать без вспышки. Да и грязно — мы с Юрием Михайловичем лазали, свидетельствуем: неуютно, сыро, дождливо.

Тема благоустройства нудная, как осенний дождь, и такая же бесконечная. А жильцы прилипчивые, словно банный лист.

Как начнут задавать свои пасмурные вопросы, предъявляя бесчисленные выкладки: графу «за ремонт» помножим на количество жильцов на одной площадке, да на девять этажей, да на 120 месяцев без капитального ремонта… Ответ у этой задачи — со многими неизвестными. Что может инженер, когда такой кризис кругом? Ну, побывала в квартире (не на чердак же карабкаться). Потоки и разводы, говорит, старые, жить можно, а то, что сосед провалился — это к травматологу.

Ни дать ни взять Зощенко: кошка же спит — значит, не дымит печка, не угорит никто! А сама к щели в окне припала — дышит.

Маяковский — Нобелю о работе ЖЭКОВ: «Заложил бы динамиту, ну-ка дрызнь».