На захолынской волне

Собрание собственников жилья по улице Разина, дом № 11, состоялось накануне судьбоносной встречи президента Медведева с вице-премьером Козаком на тему реформы ЖКХ.

Мы опередили Москву. Пока они там обсуждали поправки, уточняли аспекты деятельности жилищных товариществ, управляющих компаний, дворовых советов и прочая, и прочая, «разинцы» расстались с управляющей компанией и перешли в другую. Прежнюю «Захолынскую» они бортанули, как Стенька Разин опостылевшую княжну. Кинули ее за борт в набежавшую захолынскую волну. Говорят, за плохую работу.

Так называемый горкомовский дом в свое время, должно быть, слыл элитным. Не «дом на набережной», конечно, но и не заурядная «хрущевка». Со временем, увы, ветшают не только горкомовские хоромы, но и кремлевские.

Многие помнят, сколь безумно много Павел Бородин (управляющий кремлевским ЖКХ при царе Борисе) средств вбухал в ремонт. Скольких седых волос стоил ему, бедному (шутка, конечно), этот евро.

Сразу оговоримся, не все ржевские работники горкомов имеют усадьбы по-над Волгой. Старожилы говорят, что дом строили заключенные, одновременно возводили они поблизости четвертую школу. Ту самую, что не дожила до светлого капиталистического будущего и рухнула (буквально) задолго до реформы образования. Горкомовский же дом, трехэтажный, двухподъездный, худо-бедно дотянул.

Пока собрание еще не началось, и жильцы, молодые ребята, рассказывают, как сыпались сверху кирпичи, когда взамен старых рам вставляли пластиковые, отвлечемся парой слов о заключенных и менталитете.

Дина Рубина вспоминала, как пленные немцы и японцы в Ташкенте строили театр оперы и балета (архитектор — Щусев, зодчий Мавзолея). Немцы ходили без конвоя, японцы — под конвоем. Японцы без конца ахали, какой худой материал поставляется, а про качество «комсомольской» стройки говорили с расширенными от ужаса глазами: «Это здание не простоит и двухсот лет».

Горкомовский дом войдет в ржевскую историю как начало конца непродолжительной, но яркой карьеры А. Мельника. Он дважды распоряжался убрать мусорный контейнер с «горкомовского» двора. То была ловушка для зама главы. Антон Олегович пал жертвой нечистого дворового заговора.

Вот копия письма ржевского прокурора главе администрации с требованием «привлечь к дисциплинарной ответственности А. Мельника за нарушение требований законодательства в сфере санитарно-эпидемиологического законодательства». Это заключительные строки утомительного документа, поэтому простительна тавтология, тем более что знаковое повторяющееся слово «законодательство» проходит красной линией сквозь ситуацию.

«Во первых строках письма», точнее, представления (официальное название документа), межрайонная прокуратура информирует городского главу о том, что ею «рассмотрено коллективное обращение жильцов дома № 11 по ул. Разина по вопросу установки контейнеров для сбора отходов».

Депутат городской Думы Ю. Артемьев, занимавшийся вопросом размещения этого злосчастного контейнера, говорит, что не было никакого коллективного письма от жильцов дома № 11.

«Началось в 2009-м, — поясняет Юрий Сергеевич, — когда жители дома № 86 по улице Бехтерева написали на мое имя письмо с просьбой посодействовать в установке мусорных контейнеров. Стали выбирать место, остановились на этом. Но люди воспротивились».

— Жители одиннадцатого дома на Разина?

— Конечно. Те, из 86-го дома, не возражали, потому что контейнер стоял не в их дворе. Им предложили такой вариант: в вашем дворе тоже есть место, 25 санитарных метров, и гаражам не помешает. Вам же нужна помойка? Они говорят, нужна, но не в нашем дворе.

Да, дурно пахнущая история. Прокуратуру, конечно же, кто-то подставил, не могла же она сама придумать коллективное письмо. И что значит коллективное? Например, два человека — это коллектив или компания? Прореагировать же на то, что четыре дома остались без контейнера, прокуратура была обязана. Иначе ситуация вышла бы из-под контроля, как, например, в Опоках, на мебельном, да мало ли где еще лежит мусор, не убираемый месяцами.

Ю. Артемьев говорит, что просил в прокуратуре показать коллективное письмо — безрезультатно.

Жильцы с Разина возмущаются: «Вбухали нам контейнер посреди двора, и не просто контейнер, а бункер».

— А раньше вы куда сыпали мусор? — спрашиваю.

— Носили к «Центральному», к «Заре», одно время машина приезжала по утрам к нашему дому, полчаса стояла — все успевали.

Все правильно, ни один двор, в котором раньше не было помойки, не согласится иметь ее у себя под носом, тем более так вероломно созданную. Жильцы готовы таскать мусор в соседний квартал, как было раньше, согласны, как бывало, вставать чуть свет, к машине. Только уберите помойку.

Но так, как раньше, вряд ли уже будет. Не приедет машина вовремя один раз (а она не приедет не один раз), вывалят жильцы ведра где-нибудь в кустах и вспомнят с тоской о том железном ящике.

Когда шел на собрание жильцов дома № 11, вспомнил, что в одном из дворов осенью происходило нечто подобное. Зам главы города по коммунальному хозяйству проводил собрание жильцов, где присутствовала глава управляющей компании. Там канализация текла в другую сторону, и десятки лет ее откачивали насосами из подвала.

Жильцы приглашали журналистов в подъезды и квартиры первых этажей, где запах стоял — спаси и сохрани… Вспомнил! Дом принадлежал УК «Спасская». Тогда А. Мельник определил сроки, в которые предлагалось устранить течь. Управляющая компания сказала: «Нет денег». Зам возразил: «Озвучить остатки на ваших лицевых счетах?»

Зашел во двор на Октябрьской, спрашиваю жильцов: «Работы проводились, что-нибудь вообще изменилось с тех пор?»

— Что-то отрывают, зарывают, — говорят жильцы, — работы проводятся, но изменений нет, зайдите, понюхайте…

— Спасибо, верим…

И где теперь опальный зам? Тревожно как-то.

Но вернемся на Разина. Новый управляющий А. Парецкий жильцам понравился. Да и как не понравиться? Артур Николаевич спрашивает: «Зимой было холодно?» Судорога прошла по телам отзимовавших — стоило только вспомнить. Посыпались просьбы. Наметились первоочередные задачи: кровля, подготовка к зиме, вентиляция в подвале, козырьки над подъездами…

— С контейнером проблем не будет. Вы, собственники жилья, решили, значит, мы его уберем. Единственное, нужно посмотреть границы прилегающей территории вашего дома.

— Приходил дяденька, говорил, что земля не наша, а государственная, городская.

— Не буду оспаривать то, что говорил дяденька, может, он видел какие-то документы? А вообще, есть придомовая территория, есть дворовая, думаю, что та, где стоит контейнер — скорее всего относится к вам. Ваша доля есть в доме, есть она и в земле. Камень преткновения — это акт приема-передачи дома, так как прежняя управляющая отказывается его подписывать. В любом случае, мне надо зафиксировать сегодняшнее положение вещей, чтобы через год отчитаться перед вами: вот, что было, и вот, что стало.

А тем временем в Кремле. Как отметил вице-премьер, в тех домах, где не было образовано ТСЖ или кооператив, вводится совет дома. «В случае поступления жалобы органы местного самоуправления в течение 5 дней обязаны приступить к проверке того, как выполняет свои обязанности управляющая компания. В случае если в результате проверки в течение 15 дней подтвердятся факты ненадлежащего выполнения ею своих обязанностей, орган местного самоуправления должен собрать общее собрание жильцов и определить судьбу этой управляющей компании”, — поясняет суть нового закона вице-премьер Д. Козак.

Президент поинтересовался, достаточно ли будет самих изменений в жилищном кодексе или, как водится, потребуются подзаконные акты. Д. Козак сказал, что вроде должно хватить. “Давайте быстрее выпускайте, чтобы у нас не получилось разрыва, который, к сожалению, очень часто бывает между законом и постановлением правительства”. Может, успеют до разрыва?