Мусик и Михалыч

Огромный пудовый рыжий котяра свалился с кухонного дивана и произвел такой грохот, что всем показалось, что на кухне рванул газ. Примчались домашние. Кот лежал на полу бездыханно и все подумали — Мусику каюк. Михалыч опустился на колени, приложил ухо к кошачьему животу, шепнул: «Жив! Он упал, но не проснулся», — на цыпочках вышел из кухни, увел всех за собой и продолжил рассказ. (Михалыч — геодезист, «морской волк», он только сегодня сошел с «парохода» и целый вечер будет рассказывать о впечатлениях от очередной поездки. Мусика он привез пять лет назад, подобрал в каком-то северном порту. С тех пор кот живет в квартире на правах самого привилегированного члена семьи).
— ...Самая лучшая селедка — «беломорка». Во-от такая, грамм 150, блестящая, хромированная. Она клюет на пустой крючок или на черный винил. Наловишь сколько надо — и на берег. Если, конечно, «васьки» рыбалку не испортят. Васька — это кандалакшинский тюлень. Вредный, зараза. Под лодку заберется и давай ее раскачивать, или за леску зубами схватит и оторвать норовит. Стукнешь его веслом по морде, но в нем двести килограмм — как слону дробина. Вот белухи — хорошие ребята. Они селедку в стаю сгоняют. А васьки воруют... Но самая вредная «животная» — рыжая росомаха. Я ее на Новой Земле встречал. Любую банку разгрызет, палатку испортит просто так, из вредности. Ее не убьешь, не поймаешь. На выстрел она не подпускает, в капкан не идет, лапой по нему ударит, разломает — и была такова. Песец — тот глумной, жадный. Его в петлю любую куропаткой заманишь; рвется, сам себя душит. Зимой он белый, летом рыжий. К людям подходит, еду клянчит, по помойкам рыщет. Белый медведь — хитрый и настырный. Сидит у промоины часами, ждет, когда нерпа вынырнет. Лапой нос прикроет, чтоб в полынью не дышать (а то нерпа учует), и полдня так может просидеть. Нерпа вынырнет, он ее хвать. Жир высосет, а мясо не жрет. Песцы после него подъедают, они горазды на дармовщину...
В комнату входит Мусик. Он смотрит в окно и пищит, просится «гулять». Открывают створку, на которой натянута сетка; кот кладет на нее лапы, встает в полный рост и дышит свежим воздухом, любуясь морозным паром из носа. Поначалу сетку прикрепляли кнопками, но когда Мусик нырнул с четвертого этажа, вдребезги разбив соседскую спутниковую антенну, сетку прибили мебельными гвоздями.
«Нагулявшись», кот подходит к огромной миске с сухим кормом и лапой выгребает понравившиеся шарики. Оказывается, они неодинаковые. Накануне Мусик влез в стол, где лежали пакеты с кормом, и каждый пакет прогрыз; корм высыпался, хозяйка собрала его в миску — получилось ассорти. Ест кот медленно и неохотно, насытившись, вновь укладывается на диван, на самый край, и засыпает мертвецким сном.

Сон Мусика

«Я не люблю пылесос. Во включенном состоянии. Не понимаю, зачем дома держать эту бесполезную штуку. В доме нужно держать котов. Можно рыб в аквариуме. Только не нужно наливать в него воду, ведь я еще ни разу не пробовал аквариумных рыб. Может быть, они тоже бесполезные... Попугаев я отведывал. Первый — такой волнительно волнистый, другой — крупный, пестрый. Один из них будто был говорящий... Я не почувствовал разницы. Били меня одинаково за обоих...
Вас когда-нибудь купали? Профессор Блохин справедливо утверждал, что котов мыть нельзя. Я это пытаюсь доказать своим домочадцам уже пять лет. Во время последней экзекуции я не выдержал и укусил хозяйку за руку. Она бросила меня в ванну, и я пошел ко дну...»
Мусик спит. Мы тоже засыпаем. А Михалыч все рассказывает и рассказывает. Про ручных серых бесхвостых леммингов, таймырских низкорослых быков; про самых красивых тамошних волков, про белых зайцев с черными точками на конце ушей... Он говорит уже во сне. Но тут пудовый Мусик впрыгивает ему на грудь, и Михалыч замолкает. •