Мопассану — 170

В заметке о Мопассане попался оборот: «Мужчина сумел заработать на литературе целое состояние». Если так, то французский классик — едва ли не единственный в мировой литературе, кого кормило ремесло. Ну, разве что англичанину Киплингу тоже перепало. А взять остальных великих, будь то писатели, художники, композиторы — все едва сводили концы с концами, и, как правило, были выходцами из обедневших дворянских родов. Нищета голимая.
Из созвездия великих французов — Мопассан-Гюго-Флобер-Золя-Бальзак — последний считался самым плодовитым. Оноре сутками напролет строчил романы (19), повести (28), рассказы (не счесть), и при этом ничего не ел, не пил, кроме кофе. Наш Евгений Бачурин так и поет: «Вот-вот, — воскликнул Оноре, — а я от кофею помре!» Однако исследователи, подсчитывающие КПД творческих людей, учли возраст, количество написанного за самый плодоносный промежуток, и пришли к выводу, что Ги де Мопассан по работоспособности обскакал всех…
Слово «где», произнесенное с кавказским акцентом, звучит как «гиде». У нас в карауле на столике лежала «Пышка» Мопассана. Однажды азербайджанец Айдын из Тбилиси спросил у Мулланурыча, татарина из Уфы, который последним уснул на караульном топчане с «Пышкой» на груди: «Гиде Мопассан?» Так и вошло в поговорку. Кстати, в нашем солдатском клубе крутили довоенную полунемую «Пышку» Михаила Ромма с участием Фаины Раневской. Нет, Фаина Георгиевна там играла не главную роль… Частица «де» у французов означает принадлежность к дворянскому сословию, у других народов на то указывают другие частицы. У ирландцев — «о», у кого-то — «да», «фон», «ва» и прочие. В некоторых случаях, как, например с де Артаньяном, частица «де» применяется, чтобы пояснить, из каких мест этот дворянин, то есть используется на манер нашего предлога «из». Попробуем применить.
Постой-ка, брат мусью! Да ты же родом из местечка Артаньян. Французик практически из Бордо. Чтобы убедиться, глянем на карту. Так и есть — от городка Артаньян до Бордо рукой подать. Что касается дворянства Мопассана, то оно у него было настоящим, а не липовым, как у Бальзака. Отец Мопассана слыл гулякой и повесой. Женился на подруге детства. А как родила она двух сыновей, он перестал с ней дружить. Мама с детьми уехала на свою приморскую виллу, где и прошло детство Анри-Рене-Альбера-Ги. В духовной семинарии юноша не прижился, он сбегал с уроков и из самой семинарии. Вот в руанском лицее ему понравилось. Мальчика опекал хороший мамин знакомый Гюстав Флобер. Мопассану ничего не оставалось, как стать великим писателем.   
Правда, после лицея он поехал в Париж поступать на юридический факультет. Но началась война с Пруссией. Биографы говорят, что с войны Мопассан вернулся рядовым и что там он «воспылал страстью к астрономии и естествознанию». А что еще на войне делать? Первая публикация случилась в 1880 году, когда Ги уже стукнуло тридцать. Рассказ напечатали в газете под псевдонимом. Затем последовала поэма, доведшая Мопассана до суда. Флобер еле отмазал литературного опекуна, поясняя надзорным органам, что это никакая не порнография. А вот «Пышку» критика приняла на ура. Мопассана опубликовали в одном сборнике с Эмилем Золя и Карлом Гюисмансом. Потом появятся крупные произведения. И достаток. «Милый друг» — это не только название романа, но и яхты, которую Мопассан купил в 1885 году, а через три года — еще одну яхту, покруче первой, и назвал он ее так же.

***
 В Россию Мопассана завез Тургенев, который во Франции провел больше времени, чем на родине. Иван Сергеевич дружил с Флобером, а заодно и с его учеником. Тургенев дал прочесть Мопассана Толстому. Лев Николаевич с оговорками похвалил: «Автор обладал тем особенным, называемым талантом, даром». И это высший знак качества, поскольку Толстой мало кого хвалил, а Шекспира крыл последними словами. Мопассаном восхищался Чехов, ему подражал Бабель, который в своем рассказе «Гюи де Мопассан» скорбит: «Он умер сорока двух лет. Мать пережила его».
 Хотя с женщинами у Мопассана случались и бурные романы, и короткие новеллы, он так и не женился. И закончилось все трагедией, если верить сегодняшним исследователям. Пишут, что он заразился венерической болезнью, от которой в те годы не было спасения. Мопассан крепился, писал друзьям бодрые письма, но понимал, что обречен. Бунин спустя пять лет после кончины Мопассана пишет, что обстоятельства болезни содержались в глубокой тайне. Иван Алексеевич ссылается на книгу Жоржа Норманди, где впервые открывается тайна последних дней Мопассана. В книге говорится о таинственной болезни его матери Лоре де Мопассан. «Она всю жизнь страдала таинственной болезнью, мало известной в то время и теперь именующейся базедовой», — тактично пишет Иван Алексеевич. Мол, ничего венерического.
«Не дай мне бог сойти с ума», — воскликнул наш Пушкин после визита к Батюшкову. Мопассан предчувствовал собственное безумие. У того же Бунина в статье «Конец Мопассана» читаем: «В два без четверти слуга вскакивает, разбуженный страшным шумом, доносящимся из комнаты Мопассана. Он бросается туда. Мопассан поворачивается к нему, бледный, с трясущимися руками, с окровавленным горлом: «Взгляните, Франсуа, что я сделал! Я перерезал себе горло… Это уже чистое безумие…»

***
Нет, произведения Мопассана не так мрачны, как его конец. Закончим же известным афоризмом. Вопрос задавался в телепередаче «Что? Где? Когда?» Мопассан был яростным противником возведения Эйфелевой башни. Когда же ее возвели, он день и ночь пропадал в ресторане у ее основания. «Это единственное место в Париже, откуда ее не видно», — пояснял  Мопассан.•