Другу Высоцкого — 80 лет

О юбилее Игоря Кохановского вспомнили в Магадане, на встречу с почитателями его пригласили в Ульяновск. В типографии этого города в январе вышла его книга о Высоцком «Всё не так, ребята…». Песни на его стихи (около двухсот) исполняли эстрадные звезды от Шульженко до Ротару. Он рулил четырьмя ВИА, всеми этими молодцами, птицами, маками, сердцами. Был одним из самых богатых людей страны. Нынче живет в однокомнатной московской съемной квартире.
Пять лет назад на его творческий вечер пришел известный литературный критик и с порога предупредил: отцепите от поэта обидную приставку «песенник». Интересно, кто больше обижается, когда его так обзывают, поэт или композитор? Так повелось, что эстрадную песню у нас сооружали три человека: композитор, поэт и певец. Последнему доставалась слава, популярность, известность на худой конец. Авторы же слов и музыки довольствовались гонорарами. «Звезды» роптали, мол, создателям после каждого исполнения по радио или на телевидении капает деньга, а исполнитель, получается, дерет глотку задарма.
Случалось, автор музыки сам выходил на сцену — не от жадности, разумеется, а из желания донести то, что певец не донес. Появилась прорва поющих композиторов (поющие поэты — совсем другая история). А тут с распадом Советского Союза  развалились, вернее, раскололись союзы композиторские и писательские (поэтических почему-то никогда и не было). Что делать певцу? Не пропадать же. И он, дабы скинуть нахлебников с хвоста, сам стал и жнец, и чтец, и на дуде игрец. Надо — зарифмуем и музычку сами придумаем. Так песенники (поэты и композиторы) исчезли как вид. Игорь Кохановский остался, потому что у него другое звание, он — друг Высоцкого, тот самый, который уехал в Магадан. Сам, не по этапу.
 Они учились в одном классе, сидели за одной партой, гуляли в одном дворе, слушали блатные песни, которые распевали урки, освободившиеся по амнистии после смерти Сталина. И сами пели. Игорь умел играть на гитаре, знал наизусть всего Вертинского —  мама пела с детства вместо колыбельной. Это он и научил Володю играть на гитаре, у того не сразу получалось, руки были слабые. А у Игоря — первый разряд по хоккею с шайбой. Девушки, понятно, заглядывались на Кохановского. Володя понял: чтобы переплюнуть, нужно самому сочинять. И однажды спел другу «Нинку».
— Васечек, это кто написал? — спросил Кохановский. Их так прозвали в школе, а потом и в институте (от вась-вась произошло), потому что неразлучны были, не разлей вода.
— Это я сочинил, Васечек, и слова, и музыку.
 Появилось еще несколько песенок из того же уголовного фольклора. Играл Высоцкий плохо, впечатление смазывалось. Кохановский предлагал: «Володь, давай я буду играть». Какое там — упрямый, как бык. Но научился. Девушки переметнулись к Володе. И тогда Игорю пришлось написать «Бабье лето». И слова, и музыку. Исполнял Высоцкий. Но и позже, когда музыку к стихам написал профессиональный композитор, а песню с эстрады запела Шульженко, Высоцкий упрямился: «Наше «Бабье лето» лучше». 
В инженерно-строительном институте, куда друзья поступили вместе, Высоцкий проучился всего один семестр. Ушел в театр, потом в другой. За то время, пока Кохановский окончил институт, друг успел жениться. Кохановский окончил МИСИ, поработал прорабом, внештатным корреспондентом в «Московском комсомольце», там же печатал стихи. В издание посолиднее, журнал «Смена», стихи носил не сам, просил двоюродного брата. Знакомство с редактором «Смены» стало знаковым, поворотным в судьбе.
Казалось бы, удача Кохановского преследовала по пятам. Кто мог похвастать, что автора полублатной песенки отыщет (как сегодня сказали бы) продюсер самой Клавдии Шульженко. Появятся еще социальные заказы. Но Кохановскому этого было мало — максимализм, что поделаешь.
Редактор «Смены» однажды возьми и посоветуй, мол, в «Московском комсомольце» любой дурак сможет работать. Если б ты в «Магаданский комсомолец» рванул — вот это круто. 
 Редактор «Смены» — Ты хочешь книжку стихов издать?
Кохановский — Хочу.
Редактор —  Когда ты в Москве ее издашь?
Кохановский —  Не знаю
Редактор — А в Магадане — через год.
И Кохановский рванул… К 80-ти годам Игорь Васильевич протрезвел: «Сейчас все иначе. Известность получают лишь те, у кого есть деньги. А деньги есть у тех, у кого таланта нет. Сейчас настало время депрофессионализма, сейчас очень много дилетантов, причем не только в песенном жанре, но и в кино, и в литературе». На вес золота прозрение!
В Магадане Кохановский проработал три года. Сборник стихов издал-таки, стал членом союза писателей. В Москву приезжал часто, Высоцкий помогал с командировками. Игорь прилетал, как только от мамы друга узнавал: Володя опять сорвался, пошел в загул. Впервые понял, что друг Васечек —  явление редкое, самобытное и недосягаемое, когда тот спел ему «Баньку».
К посмертной славе Высоцкого Кохановский не примазывался, не спешил с посвящениями и книгу воспоминаний выпустил только что. Материал собирался по крохам. Есть в книге имя хорошо известное ржевитянам — Карина Диодорова (правда, почему-то она там написана через «а»  — Диадорова). Вспоминает первая жена Высоцкого Иза, единственная из жен, оставившая себе его фамилию. Через три года после того, как они расстались, Иза приехала к подруге в Москву. Высоцкий случайно ее увидел из окна троллейбуса, выследил, вычислил и вечером пришел. Иза Высоцкая вспоминает: «И тогда же они приехали с Кариной Диадоровой и привезли мне песню «О нашей встрече — что и говорить». Он клялся, что только что ее сочинил. У меня был автограф. Я сначала шибко обиделась на всякие «длинные хвосты», но потом сказала: «Перепиши текст». И он переписал».
Любопытна история о том, как Высоцкий встречался с генсеком в отставке Никитой Хрущевым. Она запутана, есть несколько версий. Кохановский утверждает, что они ездили к Хрущеву вдвоем с Володей. Дочь Хрущева уверяет, не было Кохановского. Водитель, отвозивший Высоцкого, тоже отрицает присутствие Кохановского. Игорь Васильевич, прочитав воспоминания водителя, обличает того во лжи. Загадка с несколькими неизвестными, ребус. Казалось бы, пустяк, но речь не о рядовом эпизоде в судьбе Высоцкого. Тут — поэт и царь. Выяснили: встреча поэта и бывшего царя была всего одна. Дочь Хрущева и водитель утверждают, и это доказано, Хрущев и Высоцкий встречались один раз, в 1970 году. Кохановский уверяет, что ездили на дачу к Хрущеву вдвоем, в 1968 году. Зачем ему настаивать, тем более,  «доброхоты» начали лить помои, мол, примазывается друг, и утверждать, что они раздружились с Высоцким под конец жизни из-за какой-то бабы.
Ничего не раздружились и не примазывался он никогда. Самую правдоподобную версию выдвинул добрый и неглупый человек, хоть и блогер: «А в 68-м году предположительно могло произойти следующее: выпивший Высоцкий предложил Кохановскому наудачу прорваться к Хрущеву. Кохановский, как он и вспоминает, мог остаться в машине, а Высоцкий пошел "на штурм" дачи Никиты Сергеевича. Но из этого ничего не вышло. Вот и все. И никакой встречи не произошло. Но Кохановский в своих воспоминаниях о конечном результате просто не говорит. Лишь упминает, что Высоцкий вернулся назад, в авто, чуть более пьяным, чем был, или что-то в этом роде..»
Предисловие к книге И. Кохановского «Все не так, ребята» написал Д. Быков. Это не удивило: в прошлом году слушал Дмитрия Львовича на «Эхе Москвы», где он в прямом эфире праздновал Новый год среди самых дорогих и близких. Со старшим другом Кохановским Быков был на ты. Зашел разговор по поводу бодрости, свежести, энергичности 79-летнего друга.
Д. Быков — Слушай, а чем ты можешь объяснить такую свою сохранность? Неужели это все женщины? Или были какие-то другие…
И. Кохановский – Только женщины.