Заметки о Вышнем Волочке, который я вновь посетил

В этот же день здесь побывал тверской губернатор И. Руденя. Игорь Михайлович меня опередил, приехал на пару часов раньше, чтобы ленточку перерезать на открывающемся путепроводе через железнодорожные пути. Таксист говорит, что по этому мосту уже целый месяц транспорт ездил, и пешеходы ходили. Два года его ремонтировали. Все это время грузовой транспорт на Максатиху, Удомлю, Бежецк шел в объезд. А еще путепровод соединяет город и поселок Пригородный, который недавно принадлежал району. Район и город объединили, ремонт ускорили. А тут и выборы вовремя подоспели. И решили произвести торжественное открытие.
Примчались представитель президента по ЦФО, начальник Октябрьской железной дороги, сам губернатор. Ленточки как таковой не было. Приволокли вращающуюся железную штуковину, специально к торжеству приготовленную, там запрещающий дорожный знак легким движением руки превращается в разрешающий. Церемония прошла буднично и впопыхах, людей было немного — из частных домов с десяток старух да свита. Таксист, правда, не был очевидцем происходящего, но он, как и  весь город, говорил об очковтирательстве: «Как будто не понятно, для чего понадобилось это открытие. Ладно б, если новый был мост...»  
  Ну, не верит народ ни во что светлое! Водители столько времени тратили на объезд, а тут нате вам мост на блюдечке; его удлинили, расширили, для пешеходов перила соорудили. Все одно брюзжат. Казалось бы, какая тебе разница, к какой дате отремонтировали?! Радуйся. Разучились. Честно говоря, и мне старый мост больше нравился. С него были видны поезда справа и слева, рельсы внизу мелькали в несколько рядов. А теперь с боков обзор закрыт высоченными шумопоглощающими ограждениями. И стало как в длинном глубоком корыте.

***
  Едем мимо торговых рядов. В Ржеве были такие же, их можно на старых фотографиях разглядеть. Наши ряды снесли за ветхостью еще в тридцатых годах. Вышневолоцкие до наших дней дожили. Совсем недавно в магазинчиках, что размещались под крышей торговых рядов, можно было купить и холодильник, и то, что в этот холодильник можно положить. Помню, о рядах рассказывал поэт Андрей Дементьев по телевизору. Он отсюда вел краеведческий репортаж. Никаких стихов. Вообще вся «посторонняя» деятельность Андрея Дмитриевича — его тридцатилетняя работа в журнале «Юность», трехлетняя командировка в Израиль, многолетние радиоинтервью с интересными людьми — по качеству перевешивала основное его ремесло, поэтическое… Сегодня торговые ряды пустуют, признаны аварийными, рушатся. Будут ли восстановлены, никто не знает.
  Несколько лет назад я проходил по Ржевскому тракту. Улица такая есть в Вышнем Волочке. На ней тюрьма стоит. Интересно, что в Ржеве такое же заведение расположено на Зубцовском шоссе, не на Вышневолоцком. Вот из этих ворот тогда выходил пенитенциарный служащий, старлей. Увидел, что я вывеску разглядываю. «Вас сюда не возьмут, — говорит, — это женская тюрьма».
— Какая жалость... А почему на вашем объекте радио не поет, нету, что ли?  — спрашиваю.
— Какое радио? — удивляется страж.
— Не знаю. У нас в Ржеве из тюремного замка (так он величался до революции) радио поет с утра до вечера. В любой многоэтажке в округе окно распахивай — и как в концертном зале. Да и распахивать не надо — так слышно.
— Радиотрансляция?
— Нет, только музыка. И репертуар такой разнообразный: оркестр Поля Мориа, репертуар хора имени Пятницкого, «Три танкиста», «Запрягайте, хлопцы, коней», «Очи черные», даже «Бублички». Видимо, руководство полагает: если содержащимся не создавать психологический фон, то они разбегутся. Одно время из этого рупора зачитывали не то статьи конституции, не то какой-то устав. Но перестали, должно быть, по заявкам многочисленных радиослушателей, проживающих неподалеку.
 На ржевской «семерке», куда журналисты однажды прибыли что-то освещать, мы задали встречавшей нас сотруднице вопрос о побегах. И только она собралась что-то произнести, как взвыла сирена, распахнулась дверь, выбежали несколько парней, облаченных в спортивную форму, и опрометью помчались в помещение напротив. Мы думали, что у них учение какое-нибудь или взаправдашний побег. Но нет — там просто проходили соревнования между подразделениями. А сигнализации здесь — привычное дело, срабатывают они не обязательно по причине чего-то чрезвычайного.
Продолжение следует