Про апрельских юбиляров

10 апреля в разные годы, в разные века родились три русских литератора —  два поэта и Виль Липатов. У всех даты круглые: Константин Аксаков появился на свет в 1817 году, Виль Владимирович — в 1927-м, Белла Ахатовна — в 1937-м. Из этих троих, пожалуй, самым успешным можно назвать Виля Липатова, он преодолел путь от причулымского до известинского и правдинского журналиста, а там дорос и до секретаря правления СП СССР. Липатов выдавал добротные образцы деревенской прозы, производственной темой не гнушался тож, но от ярлыка деревенщика так и не отмылся, да и не отмывался. Его охотно экранизировали, прозвали деревенским Сименоном и забыли напрочь. Как говорил Маяковский, «мы его попросим куда-нибудь на Ща», Виль Владимирович не обидится. Если понадобится, позовем Юрия Нагибина, он тоже апрельский, а значит, из козлов. По гороскопу. 

О Константине Аксакове не скажешь, что им зачитывались современники, а уж тем более потомки. Музей-заповедник Аксаковых под Москвой — заслуга исключительно батюшки Сергея Тимофеевича, автора «Аленького цветочка». А на детей С. Аксакова, Веру, Ивана и Константина, навесили ярлык славянофилов и вспоминают только в этой связи. Кто такие славянофилы, легко запоминается из этой песенки Тимура Шаова. 

Славянофилы — ребята колючи:

Долой, говорят, рок-н-ролл и Биг Мак!

Портки да онучи, духмяны, пахучи — 

Вот путь наш российский!

 А ты — сам дурак!

Константин Аксаков в 1855 году отправил письмо государю. Накипело, как у нашего Минкина. Письмо названо запиской, озаглавлено «О внутреннем состоянии России». Александр II, которого народ прозвал царем-освободителем, К. Аксакова не сажал, а стало быть, не освобождал. Письмо прочитал,  реакция неизвестна. Пишут, что газета, в которой сотрудничал Константин, была наказана. И не более того. 

Письма нашему президенту журналиста Александра Минкина гораздо интереснее. А Константин Аксаков – без предисловий, без «здрасьте» и «до свидания», не представившись — огорошил государя славянофильской галиматьей: «Русский народ есть народ не государственный, то есть не стремящийся к государственной власти». В конце скромно подытожил: «Вот единое истинное гражданское устройство!» Стихи, государю обращенные, такие же невзрачные и невразумительные: «Ты возвратишь, о царь, земле свободу слова,/И Бог благословит с народом твой союз!»

Что еще про Аксаковых? В Третьяковке висит картина, где изображены отец и дочь Аксаковы. Дочь Вера сидит спиной к зрителю. Развернем. Тут Ю. Нагибин как раз и пригодится. Из дневника Юрия Марковича: «Злобная баба, влюбленная в своего брата (неразборчиво) Константина, омерзительная сектантка, ненавидящая «западника» Тургенева и льющая горючие слезы о подлеце Николае I, убийце Пушкина и Лермонтова… Дочитал Аксакову. Между строк проскальзывает, что Пушкина они тоже не любили. Духотища. Хорошо хоть старик был не таким. А славянофильство — куда большая гадость, чем я думал». Весомо. Зримо. После нагибинской оценки цена на мемуары Веры Аксаковой в интернете взлетела до 18 тысяч рублей с лишним.  

Юрию Нагибину через три года исполнится сто лет, а он до сих пор толком не прочитан. Андрон Кончаловский называет его хитрым, коварным, злобным, драчливым, но считает феноменально образованным. Любопытный штрих: Юрий Нагибин был помешан на футбольной статистике, помнил результат матча, сыгранный сто лет назад.

Пару слов о Иване Аксакове, младшем брате Константина. Есть портрет Ивана Сергеевича кисти Ильи Репина. Добрейший Корней Чуковский, которому вот-вот исполнится 135 лет, как-то обратил внимание на такую закономерность: «Написал Илья Ефимович Мусоргского — Мусоргский тотчас же умер. Написал Писемского — Писемский умер. И чуть только он захотел написать для Третьякова портрет Тютчева, Тютчев в том же месяце заболел и вскоре скончался. Писал он Столыпина в министерстве внутренних дел. Едва только Репин закончил портрет, Столыпин уехал в Киев, где его сейчас же застрелили». С Иваном Аксаковым, уверяет Чуковский, случилась та же история: якобы он умер вскоре после того, как позировал Репину. Я проверил — неправда. Портрет Ивана Аксакова Репин писал в 1878 году. А умер он в 1886-м. И все же, зная, что «по слухам здоровенные мужики, позировавшие Репину для полотна «Бурлаки на Волге», тоже преждевременно отдали Богу душу», в 1910 году Чуковский отважился позировать Илье Репину сам. И прожил после этого еще 60 лет.

О Белле Ахмадулиной сказано все. Название последнего нашумевшего скандального романа Василия Аксенова «Таинственная страсть» — строчка из ее стихотворения. Она не звучит из уст Аллы Пугачевой в «Иронии судьбы», но Ахмадулина не раз читала под аккомпанемент М. Таривердиева.

Ну, вот и все, да не разбудит власть

Вас, беззащитных, среди мрачной ночи;

К предательству таинственная страсть,

Друзья мои, туманит ваши очи.

Первый муж Евтушенко смакует: «Мы часто ссорились, но быстро и мирились. Мы любили и друг друга, и стихи друг друга. Одно новое стихотворение, посвященное ей, я надел на весеннюю ветку, обсыпанную чуть проклюнувшимися почками, и дерево на Тверском бульваре долго махало нам тетрадным, трепещущим на ветру листком, покрытым лиловыми, постепенно размокающими буквами». Бр-р-р-р, какая прелесть!

Ю. Нагибин, второй супруг, из тех, кому таинственная страсть очи не просто туманила — заволакивала слепой яростью. Но творчество Юрия Марковича лишний раз доказывает: гений и злодейство — близнецы-братья. «Ахмадулина покорила аудиторию не стихами, действительно прекрасными, а ломаньем, лестью, игрой в беззащитность и незаземленность… Марина Ивановна и Ахмадулину на какое-то время подмяла под себя. Та общалась с Ахматовой, не обладавшей этими змеиными чарами; поэтически, казалось бы, делила себя между двумя, на деле же была в полном плену у Цветаевой, у ее интонации, даже синтаксиса. И спасалась приверженностью к Лиэю (одно из прозвищ Диониса, бога виноделия), как называл это божество Аполлон Григорьев».

Нет, закончим все же Фазилем Искандером. Вот кому «таинственная страсть» до лампочки: «Я помню те времена, когда часто бывал у Беллы в гостях. Больше всего меня поражало и удивляло то, какая она замечательная хозяйка. Она внимательно следила, хорошо ли ест гость, сыт ли он, всего ли ему хватает. А мужья говорили, что она в быту никудышняя».

Чужим  творчеством Фазиль редко восхищался, тем приятнее читать: «Я помню, когда стихи Ахмадулиной впервые появились в печати. Помню радостное чувство от появления нового таланта, от очаровательной юношеской неуклюжести ее творений. Стихи Беллы отличаются тем, что, читая их, никогда нельзя предугадать следующую строчку. Она беспрерывно импровизирует. И потому стихи ее неожиданны и оригинальны». •

На снимке: Белла Ахмадулина.