Время потехи

Считается, что пословицу «Делу время, потехе час» придумал царь Алексей Михайлович, батюшка Петра I. Звучит вроде так же, как и сегодня, но смысл изменился. Ведь союза «а» в то время не существовало, а словом «час» как раз время и называли. Много с тех пор воды утекло (а эта поговорка связана с изобретением водяных часов).    

Англичане останавливают Биг-Бен. Не насовсем — на четыре года. Столько собираются ремонтировать главные часы Лондона. Почему так долго? У них, должно быть, нет таких мастеров, как наш Теркин, который старухины ходики починил без волокиты: дунул, плюнул — и пошли. Советские школьники на уроках английского Биг-Бэн проходили и помнят, что длинная стрелка — чуть больше четырех метров, маленькая — чуть меньше трех; где-то под циферблатом выгравирована просьба к Богу, чтоб он кого-то там хранил. Не часовщика, конечно — какую-то из королев. И наши куранты на Спасской башне готовы были «Боже, царя храни!» вызванивать. Но Николай I поскромничал и запретил. К слову, Спасская башня старше аглицкой на несколько столетий, а часы на ней древнее самой башни.

Курантами на Руси также называли обзор прессы для русских царей и Боярской думы при Посольском приказе. Не нашей прессы — тут иностранцы нас обскакали, газеты на Руси появились лишь при Петре I. А уже упомянутый отец Петра Алексей Михайлович узнавал из курантов, что Европа злорадствует по поводу успехов Степана Разина. Ничего, скоро Петруша свою газету начнет выпускать и до курантов на Спасской башне тоже доберется. 

Определял человек время по солнцу и петухам — и никуда его не заносило. А изобрел часы — и понеслось. Еле замяли недавний скандал, в котором фигурировал наш самый крутой священник. Журналисты заметили у него на запястье заморские часики Бригэ стоимости астрономической. Вот зачем они ему?! Боялся на службу опоздать? Интересно, на циферблате выгравировано пожелание, чтоб Бог кого-нибудь хранил, и кого конкретно?

Ничего тут нового. Традиция многовековая. Изменилась лишь реакция общества. То есть она появилась. Московский патриарх Филарет носил карманные часы, и ни один курант не пикнул, а читатель не вякнул. В описи имущества опального Василия Голицына, друга царевны Софьи, перечисляется нажитое Василием добро. Никто б ничего не узнал, не скинь братец Петр сестрицу Софью с престола. Летописец составляет кримобзор: «Много часов боевых (с боем) и столовых в корпусах черепаховых, оклеенных китовым усом, кожею красною; немчин на коне, а в лошади —  часы». Пять-шесть веков спустя проводится обыск у какого-нибудь министра, губернатора, борца с коррупцией ли. И что мы видим в описи? Те же часы, много часов.

На Биг-Бене колокола отключали, когда англичане хоронили особо заслуженных особ. Черчилля, например, Маргарет Тетчер. Наших, например Брежнева, в землю опускали синхронно с боем курантов и траурными залпами. Могилу успевали засыпать землей ровно за четыре с половиной минуты. Не по курантам время проверяли, не по ручному секундомеру  — столько гимн звучал тогдашний. Впрочем, как и нынешний — тут без изменений. Музыкальные произведения, исполняемые курантами, менялись не раз.

Перезвон в начале часа никто не сочинял, мелодия получалась случайная — звонница так сконструирована. Николай I, отказавшийся от «Боже царя храни», выбрал «Марш Преображенского полка» и «Коль славен наш Господь в Сионе». Куранты звонили четыре раза в день. И так — вплоть до штурма Кремля в ноябре 1917-го, пока в башню не угодил шальной снаряд. Часы замолкли и остановились на год.

Владимир Ильич обратился в фирму Павла Буре, но там столько запросили, что вождь мирового пролетариата ничуть не пожалел о большевистском перевороте. Выкусите, кровопийцы! Ленин нашел мастеров из пролетариев, слесаря с двумя сыновьями. Они втроем дунули, плюнули —  что ты думаешь, пошли! Но музыка мастерам оказалась не по зубам. Прозорливый Ильич это предвидел, он как никто другой понимал, какое искусство для народа самое главное. Пришлось кланяться интеллигенции, пока она еще не отвалила на пароходе.

Долго ли, коротко ли, но к лету куранты уже наяривали «Интернационал» в шесть утра, а в девять и в три пополудни исполняли так нравившийся Ильичу революционный реквием «Вы жертвою пали». По просьбе трудящихся время «Интернационала» перенесли на рабочий полдень, а марш в честь похороненных на Красной площади звучал в полночь.

 В показатель роскоши и крутизны превратились ручные часы и карманные. Про солнечные, песочные и водяные такого не скажешь. Солнце — одно на всех, песок и вода — практически тоже. Астрономы подскажут, как определять время по звездам — Большому ковшу, Кассиопее и Полярной. И никакого социального расслоения. Почти по Окуджаве: «Одна на всех луна, весна одна на всех». Англичанам сложнее, они живут без солнца, неба и луны, потому что туман триста дней в году.

Несколько лет назад в ржевском краеведческом музее была организована экспозиция часов. Гвоздем выставки, конечно, были часы земляка Волоскова, привезенные из Твери, но выставлялись и водяные, и еще какие-то (не Терентия Ивановича); рассказывалось об их устройстве, эволюции, о том, откуда пошло выражение «время истекло», «пробил час». Знаменитые волосковские часы что-то не приглянулись. Вид не авантажный, не антикварный абсолютно. Должно быть, это от предвосхищения — о часах столько написано, прочитано: и что они отсчитывали, и куда пропали, сколько их было всего, в ком мастер разочаровался, в чем разуверился.

Терентий Волосков родился при царствовании Анны Иоановны, родитель царевну Софью застал. И в те времена в Ржеве ремонтировали часы! Наверняка ж не песочные, не водяные. Заказов было мало. То ли они не ломались, то ли Иван Волосков не единственным часовщиком в Ржеве числился. Сын, как водится, отца превзошел: и краски научился делать лучше папашиных, и продавать их наловчился втридорога купцам заморским (Владимир Ильич не возражал бы). В часовом изобретательстве Терентию Волоскову, казалось бы, не было равных. Ан нет… Маркетинг в ту пору в Ржеве, увы, хромал, про патенты слыхом не слыхивали. Терентий Иванович стал жертвой собственной скромности. Подумать только, став всенародно назначенным мэром, он не посмел никуда продвинуть свое тик-такающее детище.

В России заканчивался затянувшийся женский период царствования. Последняя из венценосных дам узнала про диковинные часы старицкого механика-самородка Льва Сабакина. Екатерина II Старицу не посещала. В Торжок наведывалась раз десять за свое более чем тридцатилетнее царствование, хотя в Торжке никто часов не чинил и не изобретал. А в Ржев матушка императрица так ни разу и не завернула. Про старицкого умельца ей доложили, часы расхвалили. Она отправила Льва Сабакина  учиться…в Англию. О Волоскове царице так никто и не шепнул. Слух был, будто Терентий Иванович Льву Сабакину свои чертежи передавал, но даже если  так, что это меняет? Писателю Федору Глинке, посетившему Ржев, чудо-часы показала жена мастера, Терентий Иванович к тому времени скончался.

Для ремонта кремлевских часов на Спасской башне Екатерина II выписала из Берлина часовщика. Он набрал бригаду из русских умельцев. В Грановитой палате обнаружили английский музыкальный механизм, водрузили на Спасскую башню, и часы заиграли немецкую песенку «Ах, мой милый Августин».

При Сталине куранты перестали исполнять любимую Лениным «Вы жертвою пали», звонили только «Интернационал». Пытались запустить только что созданный гимн Советского Союза — не пошло. До инаугурации Ельцина в 1996 году, почти 60 лет, куранты исполняли только перезвон и отбивали время. Интернет говорит, что последняя настройка производилась в 2000 году, когда был официально утвержден гимн РФ. В полдень, полночь, в 6 и 18 часов исполняется гимн, а в 3, 9, 15 и 21 час — мелодия хора «Славься» из оперы Глинки «Жизнь за царя».

Теперь в домах у людей ничего не бьет, не кукует, все сплошь электронное, беззвучное, глухонемое. Со временем, может, все вернется на круги циферблатные — мода и понты штука непредсказуемая. А пока ничего не тикает ни на руках, ни в песнях. А бывало: «Тик, тик-так стучат часы три тысячи верст отсюда», «Еще идут старинные часы», хотя амуры чего-то там сломали.

С удивлением узнал, что еще теплятся часовые заводы в Пензе, Златоусте, Ростове, Чистополе. Да и столичные еще что-то производят серийно и на заказ. Вот поднатужатся да как составят конкуренцию басурманским фирмам, как переплюнут мировые топ-рейтинги. Народившийся и окрепший класс выбросит  Ролексы и Брайтлинги, олигархи усадят на колени своих олигархят и научат их узнавать время по отечественным часам: «Когда платиновенькая стрелочка и золотая дойдут до этого бриллиантика…» Тогда рак на горе и свистнет.