Век без царя

Дом Ипатьева

Минуло сто лет со дня расстрела царской семьи. За последние лет двадцать на этой теме выросли горы литературы. Наше поколение, родившееся ровно через сорок лет после события, знало только, что народ сверг царя. И все. О расстреле самого царя школьные учебники помалкивали (сверг — и без подробностей). А о том, что царская семья и слуги расстреляны вместе с ним, едва ли знали даже наши учителя. Прошло ровно сорок лет после нашего рождения, и  в 1998 году царские останки захоронили. Но и через двадцать лет никто точно не может сказать, поставлена ли точка в этой истории. 
Наш, пожалуй, самый главный художественный историк и эксперт Эдвард Радзинский, имевший доступ туда, куда мало кому позволялось, события в доме Ипатьева в ту страшную екатеринбургскую ночь с 16 на 17 июля 1918 года расписал поминутно. Интерес к теме подогревался СМИ и периодикой. Из каждой лаборатории велся чуть ли не прямой репортаж. Наконец, в 1998 году сообщили, что найденные останки царской семьи окончательно опознаны, и президент Ельцин принимает решение о захоронении.
Именно при Борисе Николаевиче, первом секретаре Свердловского обкома КПСС, в 1977 году бывший дом Ипатьева, расположенный на углу свердловских улиц Карла Либкнехта /Клары Цеткин (до революции — Вознесенский проспект /Вознесенский переулок) снесли. Поэт Андрей Вознесенский, узнав о предстоящем сносе, примчался в Свердловск, выломал фрагмент наличника, увез в Москву и хранил на своей даче в Переделкино.
Купеческий дом, построенный в конце 1880–х, приобрел военный инженер штабс–капитан Николай Алексеевич Ипатьев, когда в 1906 году ушел в отставку.
 В особняке он прожил чуть больше десяти лет. В конце 1917-го его выселили по распоряжению большевиков. Дом реквизировали для содержания доставленной из Тобольска в Екатеринбург царской семьи, врача, повара, прислуги. Через пять дней после того, как их всех расстреляли, ключи Ипатьеву отдали, но в дом он не вернулся. Вскоре Екатеринбург захватили белые. Правительство Колчака собиралось у инженера дом выкупить, заплатило аванс, но вновь вернулись красные. Николай Алексеевич эмигрировал в Прагу. 
В доме Ипатьева сначала устроили общежитие для студентов. Какое-то время в нем располагался детский сад, в том самом расстрельном подвальном помещении оборудовали душевую для детей. Затем открыли музей революции. В подвале восстановили стену — первоначальную, возле которой расстреляли семью и слуг, белые разобрали и увезли с собой. В 1938 году в доме устроили антирелигиозный музей. В начале 70-х в особняк переехал филиал челябинского института культуры. В подвале студенты ставили спектакли.

Снесли за одну ночь

В 1975 году за подписью шефа КГБ Юрия Андропова в политбюро ЦК КПСС пришла секретная записка: к дому Ипатьева зачастили зарубежные туристы-паломники. Дабы не распространился опасный культ поклонения убиенным, дом надлежит снести. Снесли целый квартал. Борис Николаевич в воспоминаниях убеждал о бесполезности отстаивания дома Ипатьева. Ну, лишусь я, понимаешь, работы, рассуждал Б.Н. И что? Назначат нового секретаря обкома, и он не сможет не выполнить распоряжения о сносе. Ельцин вспоминал, что дом снесли за одну ночь. Однако любители старины успели обследовать особняк вдоль и поперек, растащили ценные ручки, лепнину (московского поэта Вознесенского мы упоминали), а в подвале под плинтусом нашли завернутый в газету золотой браслет с драгоценными камнями и вензелем «Т».
На самом деле дом снесли через два года после постановления политбюро. В 1975 году секретарь обкома Яков Рябов, которого Ельцин сменил в 1976-м, выполнять решение о сносе дома Ипатьева не спешил. Тянул резину. Мол, когда будет готов план реконструкции всего микрорайона, тогда и приступим к сносу. Кому он мешает — стоит себе в низине. Поговаривали, что Рябов подключил Брежнева к идее сохранения особняка, когда поднялась культурная общественность и общество охраны памятников истории. Недруги Ельцина утверждают, что о сносе наверху, возможно, вообще забыли бы, но новый секретарь Свердловского обкома очень хотел в Москву. И шансом воспользовался.

Следователь В. Соловьев

С годами интерес к самому дому Ипатьева и к тому, что в нем случилось, поостыл даже у журналистов. В прошлом году в Екатеринбурге прошли «Дилетантские чтения» под патронажем «Эха Москвы». Исторический журнал «Дилетант» издается с 2012 года. Корреспондент, побывавший на лекции «Царские кости», удивляется, что из журналистов он был единственным: «Как ни странно, мероприятие осталось незамеченным, хотя рассказчик оказался настолько интересен, что аудитория не отпускала его несколько часов подряд». Рассказчик — следователь-криминалист Владимир Соловьев, четверть века расследовавший дело об убийстве царской семьи. Вел встречу Алексей Венедиктов, президент «Эхо-ТВ».
В. Соловьев рассказал, что первое уголовное дело возбудили еще царские следователи 30 июля 1918 года в занятом колчаковцами Екатеринбурге.
Все три следователя, А. Наметкин, И. Сергеев, Н. Соколов, пришли к разным результатам. И не удивительно. Сергеев — демократ, учился в одной гимназии с Лениным. «Узнай Колчак об этом, Сергеев прожил бы не очень долго», — предположил В. Соловьев. Дальше всех продвинулся в исследовании, хотя и пришел к неверным выводам, Николай Соколов. Он загадочно погиб в эмиграции. Имелись сведения, что документы он вывез за границу.
Наша следственная группа искала дело Соколова по всему миру. Когда узнали, что один важный документ вот-вот выставит на аукционе «Сотбис» племянница князя Орлова, вступили в сделку с князем Лихтенштейна, весьма для него выгодную. Князь Ханс Адам II покупает на аукционе бумаги за миллион долларов и передает российской следственной группе.  «Чем важны эти документы? — поясняет В. Соловьев. — Там, в частности, находился подлинник знаменитой телеграммы председателя Урал- облсовета Белобородова в Кремль Ленину и Свердлову — первое официальное признание российских властей в убийстве царской семьи. Текст телеграммы: «Семью постигла та же участь, официально она погибнет при эвакуации». В ней сразу были заложены важные факты. Первое: советская власть не признает официально убийства царской семьи. Второе: начинается фальсификация документов. Первые годы говорили, что расстрелян только царь, а семья находится непонятно где. Из-за этого, кстати, появился миллион всяких двойников (145 лжедетей Николая II), которые существуют до сих пор».
В 1991 году следователя В. Соловьева разыскал один старец, ярый монархист, выпускник пажеского корпуса, затем советский офицер, дошедший до Берлина в 1945 году. Старик обратил внимание следователя на статью в журнале «Родина» Гелия Рябова (однофамильца обкомовского секретаря), известного кинорежиссера, помощника главы МВД Николая Щелокова. Щелоков темой о царских останках заинтересовал Гелия Рябова, и сценарист фильмов «Рожденная революцией», «Государственная граница» под видом поисков материала к книге об уральских коммунистах получил возможность знакомиться с делами секретных архивов. А еще старик показал следователю В. Соловьеву 20 снимков, переснятых из дела Соколова, и просил найти статью в журнале «Родина». В ней Гелий Рябов сообщал, что нашел могилу и черепа представителей царской семьи. Ученого-минеролога А. Авдонина, первооткрывателя царских останков, Рябов в своей статье пока не называет. И место указывает другое. В беседе со следователем Соловьевым Рябов пояснил, что сделал это специально, чтоб захоронение не нашли сотрудники КГБ или черные копатели.
Продолжение следует