Комсомолу — стольник

Как время бежит! Казалось бы, совсем недавно по всему городу висели транспаранты с вертикальными столбиками 1918–1968, напоминающие о полувековом юбилее советского молодежного авангарда. И вот ему уже сто. И он уже не авангард.
В прошлом году сносили здание на Советской площади, где ютился горком партии, куда потом въехала детская поликлиника. Здание долго стояло укутанное в маскировочную тряпку, зябло и ждало своей участи. В прошлом году его «контролированно обрушили». И вспомнилось: а ведь в этом доме, возведенном в пост-сталинскую эпоху в стиле архитектурного псевдо-ампира, нас в комсомол принимали. Но только не в год 50-летия ВЛКСМ, а позже. Трещину дал комсомольско-партийный дворец, на слом пошел. Рядом стоит дом, при царе построенный. За полтора века чего только в нем было не понапихано: гостиница и театр, склад пива и медовухи; в советские годы его величали «овощным», одно время в нем живую рыбу продавали. Помнится, старожилы дома долго называли каретным сараем какие-то развалюхи внутри двора. Так вот, стоит себе этот дом, целехонек, и вроде (тьфу-тьфу) без трещин.
К 50-летию ВЛКСМ в нашей школе ставили спектакль о комсомольцах, строивших Комсомольск-на-Амуре. Играли старшеклассники. Молодой учитель, он же режиссер, устраивал прогоны в рекреации на втором этаже. Звали его И. Ладыгин. А внизу, в актовом зале… У Блока, помните: «Девочка пела в церковном хоре»? А тут мальчик пел в комсомольском хоре ангельски высоким голоском: «Ты увидишь, ты увидишь, как веселый барабанщик в руки палочки кленовые берет». Ах, эти окуджавские кленовые палочки…
Мне довелось работать на одном предприятии с одним из персонажей того спектакля по арбузовской пьесе. После школы Витька стал строителем, женился, развелся, завербовался куда-то за Урал, до города на заре не доехал, вернулся в Ржев, до пенсии вкалывл на заводе, с квартирой чего-то не вышло, умер в опоцких бараках. На другом предприятии я работал в одном цехе с настоящим строителем Комсомольска-на-Амуре, можно сказать, прототипом Витькиного героя. Он был одним из 18 ржевских добровольцев, кто поехал возводить новый город посреди тайги. Несколько лет там проработал, приехал в Ржев в отпуск, а вернуться не довелось — началась война. Всю войну провоевал комсомольцем, в партию вступил после Победы. Каждый год до самой смерти он выходил на Советскую площадь 3 марта и  9 мая, носил боевой орден Красной Звезды.

***

Но вернемся в начало семидесятых. Наша «комсомольская богиня» Валя ведет нас строем в горком вступать в ВЛКСМ. Мы, кандидаты, выучили назубок, сколькими орденами награжден комсомол, когда он возник. Если попросят рассказать биографию любимого героя комсомольца, у меня она тоже припасена — Виталий Бонивур. Только что по телеку показывали фильм со Львом Прыгуновым в главной роли. Между прочим, когда Лев Георгиевич стал чуть ли не диссидентом, другом невозвращенца Иосифа Бродского, то продолжал называть роль Бонивура одной из своих любимых. Василий Лановой с Владимиром Конкиным тоже не отреклись от Павки Корчагина,  один и тот же образ которого они воплотили на киноэкране в разное время. А могли бы отречься. 
Большой писатель Виктор Астафьев раскрыл глаза народу, всю правду вывалил в статье «Так закалялась сталь». Большой писатель. И после него понеслось. Шавки помельче подхватили: Лазо не сжигали в топке, Бонивуру не вырывали сердце. Дальневосточный краевед стебался над Маяковским. Помните у поэта: «В паровозных топках сжигали нас японцы»? «Ну ладно поэт, — возмущался краевед-правдоруб, — он, может, на паровозе никогда не ездил, но историки-мифотворцы не могли не знать, что в топку даже кошка не пролезет». И Бонивур был не Бонивур. Во-первых, фамилия его через «а» пишется, а во-вторых, отец у него ювелир, а сам он  хулиган отпетый. Воспел дальневосточного партизана бывший детский писатель-сказочник Д. Нагишкин. Заставили его написать роман — и сотворил он легенду. А попробуй не сотвори. Времена лютые. Достаточно вспомнить, что стало почти со всеми первыми комсомольскими секретарями, занимавшими посты вплоть до А. Шелепина и В. Семичастного. Последние двое после комсомольской работы стали председателями КГБ. А их предшественники — расстреляны: Ефим Цетлин, Оскар Рывкин, Лазарь Шацкин — в 1937 году, Николай Чаплин, Александр Косарев — в 1938-м, Петр Смородин — в 1939-м. Один из первых ржевских комсомольцев, сын ржевского красильщика Николай Фокин, тоже был репрессирован.

Продолжение следует