По коням

В прошлом веке в губернской прессе в каждом номере мелькали объявления о пропаже лошадей с подробным перечнем упряжи и особых примет самих виновниц происшествия.
Конокрадство считалось бедой не менее лихой, чем сегодня угон автомобиля. Еще живы опера, которые сравнительно недавно отслеживали тайные тропы конокрадов в наших краях. Сравнительно недавно в городе вдоль проезжей части висели дорожные знаки с лошадиными мордами. Вспоминается, как по пути в детский сад наш автобус однажды остановился под аркой. Взрослые, что стояли ближе к лобовому стеклу, кричали, как в стихотворении у Маяковского: «Лошадь упала!»
Когда Борис Ельцин затеял возрождать казачество, думалось, что начнут с лошадей, а не с казачьих хоров и обмундирования, в которое рядятся усатые мужики и  горланят: «Любо». Но что-то не видать лошадок, а казаки даже у нас отыскались. Из Твери они приезжают к нам на торжества, правда, спешенными. Редко встретишь лошадь в городе. Если кто и держит, то скорее для экзотики.
На балансе нашей части (1976-1978 годы) числился конь. Звали его Буян, но он был без- обидный и флегматичный. В его обязанность входила доставка харчей из столовой в караул три раза в день. Буян не пахал, не скакал, если старшина замечал, что кто-то пытается вскарабкаться на него верхом, впаивал несколько нарядов вне очереди. Берег животное. Но опасность подстерегала коня с другой стороны. На ночь Буяна распрягали и выпускали на простор. Простора было не так много, и Буян пощипывал травку возле ограждения вдоль периметра охраняемой территории. Часовые не раз, заслышав в кромешной тьме чьи-то шаги, окликали: «Стой, кто идет». Дублировали на немецком языке (в ГСВГ дело было). Ни на тот, ни на другой окрик Буян не откликался. И в одно не прекрасное утро конь вынырнул из кромешного тумана, возник, как лист перед травой, возле часового да еще фыркнул. Тот с перепугу забыл и русский, и немецкий и без предупредительного выстрела саданул по призраку. Буяну повезло, что не все бойцы — отличники боевой подготовки. После этого случая разводящих заставляли перед каждой отправкой часового на пост повторять, как заклинание: «Осторожно, лошадь».
С плакатов прошлого века до нас долетают призывы: «На коня, пролетарий! Рабочая революция должна создать могущественную красную конницу. Коммунист должен стать кавалеристом». Гражданскую войну лошадь ощутила всей своей шкурой. И вообще в войнах, что придумало человечество, лошадям досталось не меньше, чем людям. Лишь в 1956 году в Президиум ЦК пришла записка о ликвидации двух фондов «Лошадь — Советской армии» и «Обороне — повозка с упряжью». От руководящего партийного органа страны такое поручение поступило в адрес маршала Жукова. Ни у Буденного, ни у Ворошилова рука не поднялась бы. Над стратегическими просчетами обоих еще до Великой Отечественной (не вслух, конечно, а в узком кругу) насмехались коллеги: «Лягнем по вражеской бронетехнике», «Копытом по танку».
***
После смерти Сталина Георгию Константиновичу было поручено разобраться в лошадином вопросе. Он докладывает (секретно): «Фонды «Лошадь — Советской Армии» и «Обороне — повозка с упряжью» были образованы в народном хозяйстве страны по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 20.8.1939 года и постановлению ЦИК и СНК СССР от 7.10.1935 года для обеспечения поставки лошадей, повозок и упряжи по мобилизации и ежегодного ремонтирования конского состава Советской Армии. Согласно указанным выше правительственным решениям фонд «Лошадь — Советской Армии» должен содержаться в размере 5% от общего наличия конепоголовья по каждому колхозу, совхозу и другим государственным и кооперативным предприятиям, а фонд «Обороне — повозка с упряжью» — в размере одна повозка с упряжью на 50 колхозных дворов, но не более 3-х повозок на колхоз, а в совхозах одна повозка на каждые имеющиеся 10 повозок с упряжью».
В первом фонде содержалось более полумиллиона лошадей, во втором — чуть менее полутора тысяч. Армии и флоту столько лошадей уже не требовалось. Для обозных нужд достаточно 60 тысяч голов и 30 тысяч повозок. Маршал Жуков, доказывая, как дорого обходится колхозам и совхозам содержание фондовых лошадей, подытожил в секретной записке: «На обслуживание только в колхозах Украинской ССР занято свыше 5 тысяч специальных конюхов и выделены лучшие корма. Поэтому тов. Кальченко в своей записке в Совет Министров Союза ССР от 14.1.1956 года ставил вопрос о необходимости пересмотра размеров фондов. В связи с сокращением поставки лошадей для нужд Вооруженных сил считаю дальнейшее содержание в народном хозяйстве оборонных фондов «Лошадь — Советской Армии» и «Обороне  — повозка с упряжью» нецелесообразным». •