250 лет И. А. Крылову

Начало от 20 февраля

***
Первые свои басни он отнес маститому баснописцу Ивану Дмитриеву, тот их горячо одобрил, познакомил с редактором журнала, помог напечатать. Крылов не мог не поругаться с самодуром-редактором и уехал из Москвы в Петербург, где вместе с драматургом князем Шаховским основал очередной журнал. В каждом номере в сатирической колонке Иван Андреевич помещал по одной басне за подписью «К». В 1809 году в свет вышел тоненький сборник из 23 басен. Книга имела потрясающий успех.
На сборник откликнулся Жуковский. Василий Андреевич, сам в ту пору писавший басни, разразился статьей. Общеизвестно, что все баснописцы спокон века тырят сюжеты друг у друга. Лафонтен повторяет Эзопа, одни и те же персонажи встречаются у Крылова, Сумарокова, Тредиаковского и т. д. Но Василий Андреевич наезжает только на Крылова: «Лафонтен, который не выдумал ни одной собственной басни, почитается, невзирая на то, поэтом оригинальным...  Крылов, напротив, занял у Лафонтена (в большей части басен своих) и вымысел и рассказ: следственно, может иметь право на имя автора оригинального по одному только искусству присваивать себе чужие мысли, чужие чувства и чужой гений». Жуковский в той статье «О басне и баснях Крылова» сказал и немало и похвального в адрес Ивана Андреевича. Но осадок остался. Через два года Крылов напишет басню «Осел и соловей». Долго считалось, что  ее он «посвятил» Петру Вяземскому. Современные филологи, однако, установили истинного адресата: строка «избавь нас, бог, от этакий судей» обращена к Жуковскому.
Крылов имел высокий рост, был широк в плечах, силен физически, в молодости участвовал в кулачных боях, купальный сезон начинал в апреле, заканчивал в ноябре. Но взглянем на картину, написанную придворным художником  Г. Чернецовым в 1832 году. В Летнем саду стоят Крылов, Пушкин, Жуковский и Гнедич. Александр Сергеевич, который страдал от своего невысокого роста, на полотне оказался на голову выше дедушки Крылова.
Иван Андреевич сам о себе распространял слухи и смеялся вместе со всеми. Даже в день смерти пытался развеселить ближних, сочиняя басню о мужике, который взгромоздил на воз сотни пудов рыбы, полагая, что лошаденка сдюжит — рыба-то сушеная.
О женитьбе, вернее, не женитьбе Крылова известно, что Иван Андреевич просил руки некоей Аннушки, которая имела родство с самим Михаилом Ломоносовым. Родители девушки отказали бедному сочинителю без роду и племени. Крылов уехал, Аннушка так затосковала, что родители, опасаясь за здоровье дочери, послали жениху письмо с согласием. Обиженный жених в сердцах написал, что нет денег на дорогу, пусть, мол, привозят дочь в Петербург. Вот повесть печальнее «Ромео и Джульетты», хотя никто не погиб. Аннушка пережила Крылова, так и не выйдя замуж. Иван Андреевич так и не женился, хотя имел внебрачную дочь от своей экономки. После выхода на пенсию перевез дочь, зятя, внуков в новую купленную квартиру, составил завещание и умер в окружении родных людей.
Всего Крылов написал 205 басен, в последнем прижизненном издании их 197. Книгу Иван Андреевич разослал друзьям в качестве приглашения на похороны. Завещание о наследстве писать он уже не мог, диктовал, просил положить в гроб васильки. Умер от воспаления легких. Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Монумент Ивану Крылову в Летнем саду — первый памятник русскому литератору и  последняя работа скульптора Петра Клодта, автора знаменитых коней на Аничковом мосту.
Существует легенда, что у поэта Нестора Кукольника, шедшего за гробом Крылова, прохожий спросил, кого хоронят.
— Министра народного просвещения.
— Как министра? Господина Уварова я только что видел.
— Это не Уваров, а Иван Андреевич Крылов.
— Но ведь министр — Уваров, а Крылов — баснописец.
— Путаете — настоящим министром народного просвещения был Крылов, а Уваров в своих отчетах писал басни.•