Гражданское захоронение около Плешков

Человек средних лет  рассказал, что в прошлом году побывал в Кокошкине, слушал выступления поисковиков, участников международной военно-исторической экспедиции «Калининский фронт». Потом он обратился к одному из руководителей: «В районе деревни Плешки есть захоронение местных жителей, умерших в 1941-1942 году от голода и болезней. Их закапывали сами жители в бывшей силосной яме. Ему ответили:«Мы не занимаемся раскопками гражданских лиц. Это надо в прокуратуру обращаться».
— У вас откуда такая информация о захоронении? — спрашиваем читателя, который пожелал остаться неизвестным.
— Там дед мой похоронен. Мать рассказывала, она там жила в годы оккупации. Немцы шли к Плешкам от деревень Гридино, Пантюково, Слинькино и прочих. Всех жителей с передовой выгоняли в тыл. А жить негде, кормиться нечем, люди умирали. И там захоронено очень много, человек двести, больше даже. В основном, местные, но говорили, что были даже ленинградцы, сумевшие выбраться из блокадного города.  И что интересно: я прожил в деревне 20 лет — и никто не поинтересовался этим захоронением. В чем причина?
— А кроме вашей матери кто-то о нем знал?
— Соседка тетя Катя до 90 лет дожила, она уверенно подтвердила: захоронение здесь. Еще одного встретил Юрку, он 1945 года рождения, его мать рассказывала, что рядом еще и немцев хоронили, было несколько немецких могил в ряд.
— Немцы не искали? Говорят, у них захоронения учтены.
— В том месте пока не искали, а вот в Турбаеве, где был немецкий медсанбат, немецкие поисковики свои кости выкапывали.
— Дед ваш от голода умер?
— Нет, не успел. Мамка рассказывала, немцы, как только вошли в дом, велели деду снимать сапоги (валенки). А как без них? Ни на улицу не выйти, ни на речку за водой. Дед не отдает. Они его повалили, стали бить прикладами по бокам. Сапоги стянули, ушли. Дед через два дня умер. Ему был 61 год,  матери — 23… Когда в 90-х мать узнала про немецкий мемориал, плевалась, говорила, никогда немцам не прощу — столько натерпелись…  А другая соседка, тетя Аня, ей в войну 13 лет было, знала всех немцев по именам, что в деревне стояли. Говорила, этот щами кормил, этот хлеба дал, этот картошки… На месте захоронения я поставил деду памятник, оградку, гравировку сделал, езжу, обкашиваю. Больше там нет никаких памятных знаков.•