Ободзинский работал в Донецкой филармонии и галстучной фабрике

Долго не знал, что первым исполнителем нетленки «Восточная песня» был Валерий Ободзинский. Суперпопулярную песню нашего детства в то лето из каждой опоцкой форточки выстанывал Вадим Мулерман. Ободзинского мы тоже обожали, он прошелестел «Белыми крыльями», и показалось, что пропал из всех эфиров раньше Мулермана. Оказывается, исчезли они почти одновременно. Валерий Владимирович замолчал по другой причине. О ней только в наши дни стало известно. Совсем недавно выяснилось, что Ободзинский — чуть ли не диссидент. Его вызывали в органы и задавали жуткие вопросы. Например, такой: «Исполняя «Восточную песню» в канун столетия Ленина, вы на что намекаете, что это за точки в каждой строчке после буквы «л»?» И ведь кто-то верит в эту чушь! 
Итак, сотворенные из попсы кумиры куда-то канули. Малахов еще не родился, в СМИ свободой и не пахнет. Самый достоверный источник — молва, она знает все об эстрадниках, начиная с Эмиля Горовца, который первым свалил в Израиль. «Горовец, — утверждала молва, — за бугром никому не нужен, живет на то, что шьет сапоги. Или чистит. Умоляет впустить назад». С Мулерманом и Ободзинским молва расправилась таким же образом. Оба в Израиле — и баста.
Каково же было фанатам увидеть живьем кумира Ободзинского на телеэкране в «Золотом шлягере»! Раздобревший, пополневший, чуть обрюзгший, одутловатый, чем-то похож на хохмача Ю. Гальцева. Но ангельский голос сохранил. Пел, как еще не растерзанный Орфей.  Мулерман всплыл позже и успел вдоволь насобачиться с Кобзоном в прямом эфире у Малахова. Валерий Владимирович до этой передачи не дожил. Сняли документальный фильм о жизни Ободзинского, полной лишений. Народ узнал, что кумиру пришлось работать сторожем на стройскладе и на галстучной фабрике, платили по 120 рублей там и там. Нашлись завистники, которые злословили: «Где это он такие денежные сторожки раздобыл?»  Разве дождешься сочувствия от этой усредненной до ста рублей в месяц массы? Разве поймет она (масса) человека, дававшего по 6-8 концертов в день, получавшего за каждый концерт по 40 рублей  (это только за официальные выступления), и вдруг оказавшегося у разбитого корыта с 240 рублями в месяц?! Для сравнения: буханка хлеба в те годы стоила 16-18 копеек, бутылка водки — 3, 62 рубля.
С 1967 по 1972 год Ободзинский работал в Донецкой филармонии. Артисты колесили по всему СССР. В тот период, ровно 50 лет назад, певец посетил Ржев. Через эту филармонию прошли Тамара Миансарова, Александр Градский, Николай Гнатюк, Михаил Шуфутинский. Безголосая Татьяна Сашко, первая исполнительница таких всенародно известных песен, как «Белый танец» и «День Победы», являлась солисткой ансамбля «Современник» Донецкой филармонии. Ансамблем руководил ее первый муж Давид Тухманов, он играл на электрооргане. Временно устраивались работать в Донецкую филармонию артисты театра Сатиры Спартак Мишулин и Зиновий Высоковский, а также актеры театра на Таганке во главе с Владимиром Высоцким.
Опубликованы любопытные бухгалтерские бумаги с цифрами-доходами. Шесть концертов Иосифа Кобзона пополнили кассу Донецкой филармонии на 6,1 тысячу рублей. Штепсель с Тарапунькой принесли 10,7 тысяч рублей дохода; цыганский театр «Ромэн» —11 тысяч рублей за 27 концертов; Лев Лещенко — 29,3 тысячи рублей за 20 концертов. Рекорд — у Высоцкого с Таганкой, они дали прибыль в 38 тысяч рублей за 25 концертов.
Еще цифры из приказа: «Зачислить на временную работу с 12 по 16 марта 1973 года в качестве артиста разговорного жанра товарища В. С. Высоцкого с оплатой по первой категории 160 рублей. Оплачивать т. В. С. Высоцкому за совмещение инструмента (гитара — 25%) и за исполнение вокала 25% от разовой ставки по второй низшей категории». Артистам Таганки Борису Хмельницкому перепало плюсом в 25% за совмещение инструмента (фортепьяно), а Зинаиде Славиной столько же — за гитару. Играла ли Славина на гитаре, трудно сказать, но представить Робин Гуда Хмельницкого за фортепьяно тяжеловато.
В интервью одной из жен В. Ободзинского говорится: «Один Леонид Петрович Дербенев разыскал Валеру и поддерживал с ним отношения. А больше никто про него не вспоминал. Так что, если кто-то сейчас будет рассказывать, как любил Валеру, как помогал ему в трудные годы, знайте, что это вранье». Зовут эту женщину Анна Есенина. Если это псевдоним, то довольно кричащий. Судя по ее же рассказам, дама обладала энергией чудовищной пробивной силы. Вытащила из Румынии находившуюся в бедственном положении угасшую звезду Аллу Баянову, начинавшую работать еще с Александром Вертинским; в качестве костюмера ездила на гастроли с разудалым Борисом Рубашкиным; обнаружила в сторожевом вагончике всеми забытого Ободзинского, вернула его к жизни и концертной деятельности.
У нее на руках певец и умер. Стало плохо с сердцем. Вызвали врача. В больницу он ехать отказался. Анна Есенина вспоминает: «Наверное, чувствовал, что уходит, и хотел, чтобы это произошло дома. Часов в 8 вечера он меня позвал и сказал: «Я умираю». А нечто подобное он говорил регулярно. Как я начну чего-нибудь орать, он бултых в кровать и начинает: «Ой, мне плохо. Я умираю».  — «Да ладно тебе! — отмахнулась я. — Нам через три дня в Петрозаводск на гастроли ехать». Мы с подругой Леркой всю ночь сидели на кухне. Только под утро легли спать. И в это время он умер».
О певце сняли художественный сериал. Еще одна жена (с детьми) запретила использовать в сериале голос Ободзинского, там поет другой исполнитель. Между женами был конфликт за наследство, достойный малаховской передачи. Анна Есенина тоже отозвалась о фильме с грустью: «Получилось, что получилось... Ничего другого зрителям, видимо, не интересно, нам только подавай помойку». Валерию Ободзинскому было всего 55 лет, похоронен в Москве на Кунцевском кладбище. •