"Ржева я не забуду..." 130 лет назад родился Илья Эренбург

Илью Эренбурга можно назвать диссидентом самой первой волны. В 1908 году 17-летний юноша покинул Россию на восемь лет. Его арестовали за сочувствие партии РСДРП. Или за участие. Папа, богатый купец, отдал залог, и юношу до суда освободили. Суда отрок дожидаться не стал, уехал во Францию. В то время с этим было проще. Правда, залог пропал. Евгений Евтушенко называл Эренбурга самым образованным человеком своего времени. Но про- учился Илья в гимназии всего пять лет вместо восьми, причем учился паршиво. В четвертом классе его оставили на второй год. И все из-за революционных настроений, возникших в 1905-м.
Впервые его задержали в 1907-м в Москве на Пречистенке, но освободили. Родители подали на имя директора гимназии заявление, чтобы оболтуса отчислили. Самый осведомленный «эренбурговед» Борис Фрезинский поясняет: «Родители опасались исключения сына из гимназии с волчьим билетом». В квартире купца второй гильдии (восемь комнат, ванная, кухня, передняя и коридор) полицейские произвели обыск. Ничего не нашли. Юношу отпустили. Но через год нагрянули с новым обыском, после чего Илью арестовали.
Б. Фрезинский — советский и российский историк литературы, политолог. Дочь Эренбурга Ирина завещала Борису Яковлевичу архив отца. Одна из статей Фрезинского называется интригующе «Илья Эренбург и спецслужбы (Россия, Франция, СССР. 1907 - 1953). Позволим оттуда пространную цитату: «Так в начале декабря 1908 года юный Эренбург начал жить в Париже, получая ежемесячно от родителей немалые по тем временам 50 рублей. Имея явочные парижские адреса, он вошел в группу содействия большевикам и регулярно посещал ее заседания. На них познакомился с Лениным, Каменевым, Зиновьевым, Луначарским, Антоновым-Овсеенко, Менжинским и др., а летом 1909-го по рекомендации Каменева съездил в Вену к выпускавшему «Правду» Троцкому, которым остался недоволен. Впрочем, в конце 1909 года Ленин, прозвавший его Ильей Лохматым и разгневанный на него за издание двух номеров журнала, издевательски писавшего о жизни русской социал-демократической колонии в Париже, изгнал юного Эренбурга из группы содействия». Ленина Эренбург  высмеивал в номерах своих сатирических журналов. Со Сталиным этот номер у него не прошел бы.

***
Вождю всех народов Илья Григорьевич написал шесть писем. Тон переписки преимущественно такой: «Простите меня, что Вас побеспокоил личным делом…» И ничего сатирического, боже упаси! А в апреле 1941 года Сталин позвонил Эренбургу лично. Вождь шутил. Перепуганному журналисту было не до смеха. Но он взял себя в руки, начал жаловаться на трудности с публикацией романа: «Боюсь, не запретят ли третьей части — ведь мне не позволяют даже по отношению к французам, даже в диалоге, употреблять слово «фашисты». Разговор происходил в период, когда действовал договор СССР с Германией о ненападении. Сталин пошутил: «А вы пишите, мы с вами постараемся протолкнуть и третью часть…» До нарушения договора о ненападении оставалось несколько недель.
 «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо. / С чугуном чтоб и с выделкой стали / о работе стихов, от Политбюро, / чтобы делал доклады Сталин». Нет, это не Эренбург написал — это Владимир Маяковский. И дальше: «Я себя советским чувствую заводом, вырабатывающим счастье».
Если о ком и говорить «к штыку приравнял перо», так это об Илье Григорьевиче. Военным корреспондентом ему довелось поработать в самых «горячих точках» того времени: на фронтах Первой мировой, в Испании, на фронтах Великой Отечественной.
А родился Эренбург в Киеве. Отец — Герш Гершанович, инженер, купец второй гильдии, мама — Хана Берковна (Анна Борисовна), домохозяйка. Илья — четвертый ребенок в семье, три старшие сестры родились в Харькове. Затем семья вернулась в Киев, где и появился на свет мальчик, а в 1895 году отец стал директором Хамовнического пивзавода. Семья перебралась к нему в Москву. Учился Илья в Первой Московской гимназии вместе с Николаем Бухариным, и мы знаем, что не доучился.
Упомянутый Евтушенко о стихах Эренбурга отзывался сдержанно, мол, страдают от неряшливой рифмы. Но Эренбург, живя в Париже, выпустил шесть поэтических сборников. И стихи его не канули. Песню про «глаза зеленые весны» на стихи Ильи Григорьевича знают все:
Да разве знают дети юга…
Что значит в мартовские
                             стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать,
               как неуклюже
Зашевелится грузный лед.

И еще одну песенку на его стихи должен знать отечественный гурман — про господина Ля Палисса, ее исполняет замечательная группа «Мышеловка».  Так называемый плутовской роман на русском языке первым написал Илья Эренбург, он называется «Необычайные похождения Хулио Хуренито». Ильф с Петровым и Булгаков свои плутовские романы написали позже. Илья Эренбург первым произнес словосочетание «День Победы». Прозвучало оно еще в 1941 году. Определение «Оттепель» тоже Эренбург придумал (произнесено после смерти Сталина). А еще он воскликнул: «Увидеть Париж и умереть!» — разве можно более изящно, чем Эренбург, признаться в любви, к любимому городу.

***
Вернемся в Россию 1917-го, куда парижский скиталец вернулся накануне переворота. Большевистскую революцию он не принял, переехал в родной Киев, где смена режимов происходила несколько раз на дню. В августе женился, уехал в белогвардейский Ростов, просил загранпаспорт, не дали — евреям не положено («За графу не пустили — пятую (Высоцкий)»). Отправился с женой к Волошину в Коктебель.
 Затем перебрался в независимую Грузию и там раздобыл советские паспорта для себя, жены, подруги жены и братьев Мандельштам. Приехали в Москву. С женой его поселили в общежитии Наркоминдела. В октябре 1920 года Илью Григорьевича арестовала ВЧК. И если бы не Бухарин… Николай Иванович тогда был всесилен. Ордер на обыск и арест был за подписью председателя особого отдела Г. Ягоды. Освобожден через трое суток. В марте 1921-го Эренбург с женой снова уехал в Париж. Но из Франции его тоже попросили. Поселился в Бельгии, где целый месяц и писал первый русский плутовской роман. В октябре 1921 года прибыл в Берлин.
Эренбург предугадал фашизм в Италии и Германии, атомную бомбардировку Японии. Российский писатель Леонид Жуховицкий уверен: живи Эренбург в средневековой Европе, его спалили бы на костре, а во времена Пушкина могли объявить сумасшедшим, как Чаадаева. Про Ленина и Сталина мы упоминали. Хрущев с Брежневым его недолюбливали — и это слишком мягко сказано. Коллеги… А что им оставалось? Судите сами: корреспондентом «Известий» он работал в Испании, Польше, Чехословакии, Швеции, Норвегии, Дании, Англии, Швейцарии, Румынии, Югославии, Италии. «Все это непонятно, и это неприятно, не каждый так умеет. Вот.» (Вероника Долина).
Во время гражданской вой- ны в Испании Эренбург работал в Мадриде вместе со знаменитым Михаилом Кольцовым, журналистом, писателем, публицистом, работником иностранного отдела СП СССР. После ареста и трехмесячных пыток из него выбили нужные показания, где Эренбург фигурировал как «резидент пяти разведок и агент шести держав» (Вадим Егоров).
После немецкой оккупации Франции укрылся в Советском посольстве. В 1940 году Эренбург вернулся в СССР, написал роман «Падение Парижа», печатался в «Правде», «Известиях», «Красной звезде». Лозунг «Убей немца» принадлежит Эренбургу. Гитлер распорядился лично поймать и повесить «домашнего еврея Сталина».
За романы «Падение Парижа» и «Буря» удостоился Сталинской премии. Ленинскую премию получил за укрепление мира между народами. Вместе с Василием Гроссманом Эренбург составил Черную книгу о геноциде еврейского народа на территории СССР. «Дочь Ирина Ильинична Эренбург (1911-1997), переводчик французской литературы, была замужем за писателем Борисом Матвеевичем Лапиным (1905-1941). После трагической гибели мужа удочерила и вырастила девочку Фаню, которую Илья Эренбург привез с фронта. На глазах у Фани в Виннице немцы расстреляли родителей и сестер, ее старшие братья служили в польской армии. Фаню успел спрятать какой-то старик, но так как это было связано с большим риском, он велел ей: «Беги, ищи партизан». Эту девочку Эренбург привез в Москву именно в надежде отвлечь Ирину от горя. И она удочерила Фаню».
Марина Цветаева посвятила Илье Григорьевичу стихотворение «Сугробы». 8 августа 1941 года Марина Ивановна с сыном навсегда уезжала из Москвы, жить ей оставалось меньше месяца. Она уплывала на пароходе по каналу Москва — Волга, среди провожавших на пристани был и Эренбург. В дневниках сына Цветаевой, Георгия Эфрона, находим лестные отзывы о книге Эренбурга «Люди, годы, жизнь». Ариадна Эфрон, дочь Цветаевой, после окончания пожизненной ссылки, которую она провела в Туруханском крае, писала Эренбургу: «Посылаю Вам (из маминой записной книжки) два письма к Вам, первое из которых Вы, наверное, впервые получите только сейчас, тридцать три года спустя».

***
Эренбург не раз бывал в Ржеве,  впервые — в сентябре 1942 года по поручению газеты «Красная звезда». Вместе с Эренбургом Ржев посетил американский журналист Стоу. Американец в своих корреспонденциях сообщал, что в течение девяти дней во многих частях «Ржевского фронта» (определение Стоу) беседовал с русскими генералами и рядовыми.
 «Мне не удалось побывать у Сталинграда… Но Ржева я не забуду,  вспоминал Эренбург в книге «Люди, годы, жизнь. — Может быть, были наступления, стоившие больше человеческих жизней, но не было, кажется, другого столь печального. Неделями шли бои за пять-шесть обломанных деревьев, за стенку разбитого дома да крохотный бугорок». Из стихотворения, написанного после поездки на Калининский фронт в 1944 году:
Странно устроен любой
                                человек:
Страстно клянется,
               что любит навек,
И забывает, когда и кому…
Но не изменит и он одному:
Слову скупому, горячей руке,
Ржевскому лесу и ржевской
                                      тоске.•