Нарбут Владимир Иванович

 14 апреля 1888 года родился самый загадочный и самый забытый русский поэт. Его воскресил Валентин Катаев в романе «Алмазный мой венец» в конце 1970-х. Гумилев прочил ему «одно из самых значительных мест в послесимволической поэзии». Ахматова посвятила Нарбуту вот эти дивные стихи:
Это — выжимки бессонниц,
Это — свеч кривых нагар,
Это — сотен белых звонниц
Первый утренний удар…
Это — теплый подоконник
Под черниговской луной,
Это — пчелы, это донник,
Это пыль, и мрак, и зной.
А он признавался Ахматовой: «Мне хочется о Вас, о Вас, о Вас / Бессонными стихами говорить». В романе Катаева Нарбут выведен под прозвищем Колченогий. Валентин Петрович извлек из небытия не одного Нарбута, но Колченогий запомнился до жути и морозной дрожи:  
И кабану, уж вялому
                           от сала,
Забронированному
                        тяжко им,
Ужель весна, хоть смутно,
                            подсказала,
Что ждет его прохладный
                             нож и дым?
Молчите, твари! И меня
                            прикончит,
По рукоять вогнав клинок,
                                   тоска,
И будет выть и рыскать
                           сукой гончей
Душа моя ребенка-
                              старичка.
 Нарбут родился в Черниговской губернии, в многодетной семье. В детстве ребенок перенес болезнь, из-за которой ему ампутировали пятку. Гимназию он окончил с золотой медалью. В петербургском университете учился на трех факультетах поочередно. Университет не окончил. Посещал собрания молодых поэтов, входил в первую шестерку акмеистов. В 1917 году примкнул к левым эсерам, затем большевикам. В начале 1918 года отряд красных напал на дом Нарбутов. Погиб родной брат, только что вернувшийся с фронта. Владимир был тяжело ранен, в местной больнице из тела извлекли четыре пули, кисть левой руки ампутировали. Когда нападавшие узнали, что Нарбут состоит в партии большевиков, явились в больницу с извинениями.
Википедия сообщает: «В 1928 году Нарбут исключен из партии за сокрытие обстоятельств, связанных с его пребыванием на юге во время гражданской войны, одновременно уволен со всех редакторских постов». В 1936 году он был арестован НКВД.

***
 Арестовать Нарбута могли еще при царе. В 1912 году он издал богопротивную книжку «Алилуйя» и загремел бы куда-нибудь на Соловки. Кстати, один из его очерков назывался «Соловецкий монастырь» и был напечатан в журнале «Бог —  помочь!» От суда его спас Гумилев, он взял Нарбута с собой в Африку охотиться на львов. Вернулись, когда у царя отлегло от сердца. Россия отмечала трехсотлетие дома Романовых, и царь выпустил указ-амнистию, мол, прощаю всех. В сталинские времена поэты, видимо, представляли намного большую опасность, чем при царе. Истребили обэриутов, тех, кто не входил ни в какие объединения, как, например, Павел Васильев. Не надолго пережил Нарбут своих соратников по «Цеху поэтов» Гумилева и Мандельштама.
Когда «Алмазный мой венец» появился в «Новом мире», мы угадывали, кого автор вывел под разными прозвищами. Королевича, Командора, Синеглазого (Есенина, Маяковского, Булгакова) узнали. О Колченогом-Нарбуте никто ничего не слышал. Сказку Юрия Олеши «Три толстяка» знают все. Она экранизирована, Тибула сыграл Алексей Баталов (любимец Анны Ахматовой), одного из толстяков — Евгений Моргунов, куклу Суок  — актриса из Прибалтики Лина Бракните.
 Суок — это фамилия трех сестер-одесситок, из-за которых сходили с ума русские и советские поэты и писатели. Как и чеховские три сестры, Суок грезили о Москве. Они до нее добрались. И покорили. Старшая Лидия стала женой поэта Эдуарда Багрицкого. На средней Ольге женился Юрий Олеша. Но куклу Суок для «Трех толстяков» Юрий Карлович срисовал не с жены. Чуть раньше он безоглядно влюбился в младшую Серафиму. Катаев свидетель: «Не связанные друг с другом никакими обязательствами, нищие, нередко голодные, веселые, нежные, они могли целоваться среди бела дня прямо на улице, среди революционных плакатов и списков расстрелянных».    
В Серафиму влюблялись многие — и все безоглядно. Нарбут — в их числе. Дружочек (прозвище Серафимы Суок в романе Катаева) сначала ушла к бухгалтеру Маку, потом к Нарбуту. От бухгалтера она вернулась к Олеше сама. У Нарбута  Олеша и Катаев ее благополучно выкрали, но однажды ночью в окно дома, в котором Катаев предоставил безоглядным влюбленным убежище, кто-то постучал. В стекло будто поскреблась сама смерть, голос чревовещал: «Валентин Петрович, скажите Юрию Карловичу, если Серафима Густавовна ко мне не вернется, я застрелюсь прямо здесь, в вашем дворе». И она ушла с Колченогим, потому что знала — иначе застрелится. К Олеше Серафима больше не вернулась, и Юрий Карлович женился на ее сестре Ольге. Серафима потом станет женой Николая Харджиева, а еще Виктора Шкловского — кукла она и есть кукла, механическая, бездушная.  
Нарбут будет этапирован в пересыльный лагерь под Владивостоком, потом — в Магадан. Его расстреляют 14 апреля 1938 года, в день пятидесятилетия, в пересыльном лагере.    •