По следам краеведческой конференции

Три доклада, прозвучавшие на краеведческой конференции 25 июня сего года, касались будущего нашего города. Не так часто это происходит на подобных мероприятиях, в основном окунаются в прошлое, далекое и близкое. Но  преподаватель столичного института дизайна и две его ученицы предоставили любопытное дизайнерское видение некоторых ржевских объектов. И если бы не знать, что Игорь Николаевич Сафронов — коренной ржевитянин, то его революционный доклад мог показаться чересчур дерзким. Кстати, на один из вопросов он так и ответил: «Я как дизайнер мог бы дать дерзкий ответ». «Нет, не надо дерзкого — все-таки институт для этого есть», — молвил оппонент.
Нетрудно догадаться, что вопросы отважилась задать Светлана Александровна Герасимова, историк, исследователь сражений за Ржев. В свое время, отстаивая свою точку зрения, эта героическая женщина не пасовала перед фронтовиками и героями Советского Союза — устрашится ли она лауреата госпремии РФ? Отец Игоря Николаевича, Николай Никитич, работал главным конструктором «Электромеханики», лауреат государственной премии РФ, создатель каждому ржевитянину известного веломобиля, краевед. Сын, как свидетельствует интернет, принимал участие в проектировании беспилотного «Бурана». Мне довелось прикоснуться к веломобилю непосредственно и к «Бурану» — косвенно.

***
 Как-то веломобиль выкатили к проходной «Электромеха». Мы с ребятами попытались прокатиться — охранники не позволили. А из цеха на Тушинском заводе, где буквально позавчера стоял «Буран», нас, прикомандированных работников «Электромеха», тоже выгнал вахтер. Охранники, они и в Африке охранники, не дали головы поднять. А жалко — цех шикарный, там было на что посмотреть: полы не то из мрамора, не то из полированного гранита, светильники на коридорных стенах — ампир какого-нибудь Людовика. Говорили, что архитекторам здания, в котором размещался цех, гос- премию вручили.  Мы курили на улице и юркнули в щель ворот, которые обычно всегда были заперты. Никто ж из нас не знал, что цех был шибко секретным. Охраннику лень было разбираться и сопровождать нас в их главную жандармерию — пинка дал, отпустил.
Мама Игоря Николаевича, Ирина Порфирьевна, однажды в центральной библиотеке вручила мне огромный букет цветов. В день города мы там читали свои стихи, а Сафроновы дарили библиотеке уникальные книги и альбомы. Я долго хранил в записной книжке розовый лепесток.
Но вернемся к докладу на ржевской краеведческой конференции. Объявили докладчика: «Инженер, дизайнер, лауреат государственной премии РФ в области литературы и искусства, основатель и директор инженерно-промышленной компании «Биоинъектор», преподаватель кафедры дизайна архитектурной среды Института бизнеса и дизайна (Москва). Тема доклада: «Мемориальное захоронение советских воинов».
Игорь Николаевич начал так: «Хочу представить проект реконструкции мемориального захоронения. Существующее архитектурно-планировочное решение обладает рядом достоинств. Решение имеет несколько ценных элементов, которые, к сожалению, не прослеживают внутренних связей между собой, поэтому остаются непроявленными… И вот целью проекта становится: создать, использовать, не ломая, не меняя основ существующей планировки, существующего решения, привнести новые свойства, преобразовать художественный образ мемориала, художественный символ».
Любопытен анализ Игоря Николаевича немецкого мемориала: «Художественный образ немецкого мемориала представлен в виде дороги, ведущей к кресту на вздыбленной земле. Это путь на Голгофу. Это метафора из библейского сюжета. Это путь, по которому были отправлены миллионы немцев на казнь в середине ХХ века. Вдоль дороги стоят гранитные плиты с именами солдат, погибших под Ржевом. Сами могилы безымянные… Территория мемориала окружена забором, по образу напоминающему строй солдат, стоящих в оцеплении. Архитектуру пространственных композиций завершают развязка и парковка перед воротами кладбища… Посаженные русские березы завершают хорошо продуманный образ комплекса. В общем, все сделано здесь на очень хорошем уровне. И при этом художественный образ этого комплекса, основанный на библейском сюжете, конечно, способен производить сильное впечатление. Но на художественную силу не тянет. Поскольку нет ни вопросов, ни ответов: во имя чего было понесено столько жертв?»     
Вопрос С. Герасимовой по немецкому кладбищу:
— Позвольте?
— Пожалуйста.  
— Скажите, символику немецкого захоронения вы сами так видите, или у вас какие-то документы есть?
— Для меня это очевидный факт.
— Все понятно. Это ваше видение. Спасибо.
По русскому кладбищу у Светланы Александровны вопросов возникло больше. Один из них касался деревянных мостков, которые запланированы в проекте Игоря Николаевича.
Герасимова. О практичности деревянных мостков. Вы знаете, насколько дерево прогибается, ломается. Большая группа прошла — доска провалилась. А если старый человек провалится?
Сафронов. Старый человек не должен на тонких каблуках ходить.
Герасимова. А он придет с палочкой.
Сафронов. Все будет учтено, вопрос только вот в чем: мы хотим сохранить свободу дерева… Чтоб не превратить, так сказать, в длинный скучный зрительный коридор…
Герасимова. Я еще раз, с точки зрения безопасности. Элементы крепления проработаны? Они здесь не представлены. Я это говорю потому, что сама — музейщик, работаю с массовым посетителем. И знаю, во что превращается иногда пол и витрины, за что человек может зацепиться, И вот это проблема. Можно оступиться… Спасибо большое за ответы. То есть проблем еще много.

***
 На конференции я набросал в своей записной книжке: «Натянуть в качестве перил пеньковые канаты… Дерево, пенька… Преемственность. В изношенности можно усмотреть метафору…» И теперь не знаю, докладчик это говорил или я сам придумал?•