Волшебнику Шварцу - 125 лет

Сказку «Два клена» нам, первоклассникам, показывали на сцене Дворца культуры. Конечно, мы не знали, кто автор и что за театр, но детвору настолько заворожило действо, что не было нужды никого одергивать, мол, тихо сиди. Марком Захаровым экранизированы сказки Шварца «Обыкновенное чудо» и «Дракон». То же волшебство-колдовство, только для взрослых. А еще, помнится, я сильно огорчился, когда узнал, что композитор Исаак Шварц, автор более сотни песен к кинофильмам (например, «Белое солнце пустыни») и Евгений Шварц — просто однофамильцы.  
В детстве Женя был трудным ребенком, раздражал учителей и родителей, они были уверены, что из подростка толку не выйдет и определили его в ремесленное училище. Сегодня эти учебные заведения называют благозвучным словом «колледж». На самом же деле — банальное ПТУ. К примеру, у нас оно носило народное прозвище «махно». Семья Шварца часто переезжала с места на место. Отец, еще учась в Казанском университете, попал под надзор полиции за революционную агитацию. Причем, под гласный надзор.
Что такое Казанский университет образца 90-х годов позапрошлого века? «Призрак коммунизма» к тому времени прочно обосновался в стенах учебного заведения и рыскал по коридорам местного универа рука об руку с будущим вождем пролетариата. То есть агитация, в которой обвинялся отец Шварца, надо полагать, была настолько революционной, что пришлось менять не только место жительства, но и отчество. Лев Борисович стал Львом Васильевичем. В подмосковном Дмитрове, куда отец Жени получил распределение после окончания Казанского университета, его арестовали. Через полгода выслали гораздо дальше сто первого километра. Вместе с семьей пришлось скитаться по всей России: Армавир, Рязань, Баку, Краснодар (Екатеринодар). Осели в Майкопе. Отец поступил на службу врачом в больницу и подрабатывал в женской гимназии. ПТУ-шника Женю снарядили в Московский университет, на юридический факультет, но родительские деньги кончились в декабре, и Евгений вернулся в Майкоп.

***
 Мама Жени, Мария Федоровна, могла в девичестве носить  пушкинскую фамилию Ларина, но ее незаконнорожденный дед Федор Ларин взял фамилию жены и стал Шелков. Кстати, перед женитьбой отцу Жени пришлось принять православие — видимо, семья Марии настояла. Через 25 лет их сын Евгений Шварц оказался в такой же ситуации. Слово его первой жене, актрисе Гаянэ Халайджиевой: «Регистрация нашего с Женей брака состоялась 20 апреля 1920 года в Никольской армянской церкви. Для матери, и особенно для ее братьев, брак дочери-армянки с евреем был чем-то сверхъестественным, и потому они потребовали, чтобы Женя принял нашу веру. Женя к религии был равнодушен и согласился. И потом в паспорте у Шварца еще долго стояло — армянин».
Но это позже. А в 1916 году Евгения призвали в армию. В апреле он служит рядовым, в августе зачислен юнкером, 5 октября 1917 года произведен в прапорщики. В начале 1918-го прапорщик Шварц участвует в боях против большевиков. В марте того же года вступает в добровольческую армию. При  штурме Екатеринодара (Краснодара) его тяжело контузило, лежал в госпитале, был демобилизован. Тремор (непроизвольное дрожание рук) остался на всю жизнь. «У него так дрожат руки, когда он платит за билет на «Стрелу», что кассирша выглядывает в окно взглянуть на нервного пассажира», — писал о себе в своем «Автопортрете» Евгений Львович.
По этой же причине Шварца не возьмут в ополчение в 1941-м. А ведь почти зачислили. Оставалось расписаться в бумагах, но военком увидел, как ходуном ходят руки у этого добровольца. И не разрешил: «Как же ты стрелять будешь?» Он остался в блокадном Ленинграде. Не уехала и жена. Вторая жена, Екатерина Ивановна Зильбер. Ее первый муж — родной брат Вениамина Каверина. Если убьют, так уж вместе, решили супруги Шварц, и вместе гасили «зажигалки» на крыше писательского дома у канала Грибоедова. Все же в конце 41-го по решению исполкома Ленсовета Шварцев вывезли самолетом в Киров. С собой можно было взять 10 килограмм багажа. Евгений Львович взял лишь печатную машинку. Рукописи сжег.
В 1943-м Шварц заведовал Ленинградским театром комедии, который был эвакуирован в Сталинабад (Душанбе). Театр вернулся в Москву в 1944-м. Здесь состоялась премьера «Дракона». Но пьесу не пустили. Ее разрешили лишь в 1962 году, а Евгения Львовича не стало в январе 1958-го. «Дракон» — не первая запрещенная пьеса, в 1940 году запрещали «Тень».
Шварц отказался отречься от осужденного друга Николая Олейникова. Он был знаком со всеми обэриутами, которые «сгинули во тьму». Евгений Львович был одним из немногих, кто поддержал семью арестованного Николая Заболоцкого. И вообще чудо, что ему не припомнили добровольческую армию и «Ледяной поход». Обыкновенное чудо.

***
Помните, в одноименном кинофильме Екатерина Васильева (Эмилия) говорит Олегу Янковскому (сочинителю-волшебнику, а значит, самому Шварцу): «Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных. Терпеть я этого не могу». И Евгений Львович послушался. У всех его произведений счастливый конец. Даже в «Тени» голова ученого возвращается на место, несмотря на то, что в оригинале, у Андерсена, ее отрубают с концами. •