Ржев в конце позапрошлого века

…И Ржев приземистый при Земстве.

Из неоконченного.

17 октября 1888 года в России произошло крушение царского поезда, которое историки назвали началом развала Российской Империи. Александр III в той аварии отбил почки, рано умер, не подготовил к царствованию как следует наследника, и покатилось все под откос. А предупреждали его, между прочим…

В Ржеве накануне катастрофы, 14 октября, и два дня спустя состоялись уездные земские собрания. Ни депутаты (гласные), ни председатель (предводитель дворянства) о «чудодейственном спасении царской семьи» не произнесли ни слова. Видать, сообщение еще не дошло. Телеграф, если он был, наверное, барахлил, а пока дождешься почтовую лошадь… Нет, что ни говори, без мобильников — это не империя.

Секретарь ржевского уездного земского собрания С. В. де-Роберти  прочел протокол заседания, который и принят 19 октября 1888 года. Один из вопросов — «о наилучших способах содержания земских путей сообщения». Но это не про железную дорогу. Мимо Ржева император, слава Богу, с ветерком не ездил, катался южнее. А какой же царь не любит быстрой езды? Страсть эта, в конечном счете, его и погубила. А вместе с ним — всю империю.

13 октября на ржевский земской ковер вызвали врачей. Что-то больно быстро у них деньги кончаются, надо потрясти. Собрание приступило к «выслушанию» докладов, причем врачи Скопник, Берсенев, Смирнов и Грандилевский были приглашены с правом голоса. И они в один голос заголосили: денег нет, медикаментов нет, больных — прорва.

«По выслушании отчета врача Скопника гласный В. П. Свистунов заметил, что ржевская больница может быть призвана удовлетворяющею потребности населения, как это сказано в докладе. Врач г. Скопник отвечал на это, что назвал ее удовлетворяющую потребностям населения именно в таком смысле: больница в уезде единственная, и она может считаться удовлетворительною только ввиду тех небольших средств, которыя могут быть ассигнованы на ея содержание».

Витиевато, но логично. Все члены покивали и согласились. Больница и впрямь единственная, врач старый, человек нужный, все у него лечимся, лекарства достаем и прочее — чего на него наезжать. Но нашелся-таки выскочка.

 «Член Управы А. Чураков прочитал жалобу крестьянина деревни Хорошева Василья Петрова на врача Скопника, относившагося по его мнению без должнаго внимания к сыну его Ивану Васильеву, помещенному в больницу с переломом ноги, последствием чего стало неправильное срощение перелома».

 Батюшка царя, Александр II, вечная ему память, зря все же дал свободу этому сословию, вона как они заговорили.

  «Вместе с тем член Управы А. Чураков доложил Собранию результат произведеннаго Управою дознания и объяснение врача Скопника. Председатель Управы заявил, что Чураков предлагал уволить врача Скопника».

 Думаете, копец Скопнику? Посмотрим. Все же смелый (или честный, или глупый — что, собственно, одно и то же) этот член управы, связи у него, что ль, в кремлевской больнице? А может, он из этих, зарождающихся? Ох, долиберальничаетесь, господа. Призрак коммунизма уже побродил по Симбирску, гуляет по Казани, откуда выгнали студента Ульянова.  Год назад повесили в Шлиссельбурге его брата-злодея, покушавшегося на нынешнего государя. А ведь царь простил бы, напиши этот народовольчишка несчастный прошение о помиловании. Так нет — даже мамаша не смогла уговорить. Странный народ. Страшный…

 Царский поезд подходил к Боркам (это не наши Борки — где их только нет) и кувырнулся под Харьковом. Семья завтракала в вагоне-ресторане: князья и княжны (все великие), тут же двадцатилетний наследник Николай кушает, челядь всякая, свита.

И вдруг — вагон закачало, развернуло, раздался скрежет и грохот, отвалились колеса,  отвалилась стена, стал падать потолок. Все поперхнулись.  Александр III обладал чудовищной физической силой, он руками удерживал падающую крышу вагона до тех пор, пока вся родня вместе со свитой не покинула вагон.

 Писатель Михаил Ардов считал, что предпоследний царь обладал и чувством юмора. Как пример сатирик приводил фразу императора, произнесенную им после того, как он последним покинул искореженное купе. Его императорское величество обступили товарищи из вагона министра путей сообщения и начали причитать: «Теракт! Измена!» Александр отряхнулся, сверкнул царскими очами и изрек: «Красть меньше надо».

Похоже на карамзинское изречение. Приведем его полностью в изложении Сергея Довлатова.

«Двести лет назад историк Карамзин побывал во Франции. Русские эмигранты спросили его:

— Что, в двух словах, происходит на родине?

Карамзину и двух слов не понадобилось.

— Воруют, — ответил Карамзин…»

 «Председатель и член Управы И. В. Славин, основываясь на произведенном дознании, а также руководствуясь мнением прочих земских врачей, не нашли достаточнаго повода к увольнению врача, служившаго Ржевскому Земству более 15 лет. Собрание, признавая себя некомпетентным в разрешении медицинскаго вопроса, принимая во внимание, что по жалобе крестьянина Петрова в Управе не состоялось никакого постановления, определило: всю переписку по жалобе крестьянина Петрова на врача Скопника возвратить в Уездную Управу, поручить ей вновь разсмотреть дело и разрешить его своим постановлением».

После крушения царского поезда полетели головы министра путей сообщения, помощников, инженеров. Нет, никого не повесили в Шлиссельбурге, но беспощадно уволили, и до конца жизни некоторым было так туго, хоть в центр занятости иди.

Стремительно взлетела карьера С. Витте. Он в ту пору служил управляющим юго-западными железными дорогами. Сергей Юльевич настоял на том, чтобы на его участке царский поезд не несся с бешеной скоростью. Сто раз предупреждал будущий председатель кабинета министров свое железнодорожное начальство, что царь свернет себе шею, потому что: рельсы легкие, шпалы деревянные, балласт песочный. А за границей — все тяжелое, каменное, щебенчатое.  Царь ворчал, называл этот участок дороги жидовским, но подчинялся и ехал тихо. Понятно, что после аварии Витте в гору пошел.

Странно, но извлек выгоду из крушения и фотограф Алексей Иваницкий за серию репортажных снимков с места событий. Царь сделал его придворным фотографом, что при большевиках и явилось причиной его гибели. 

«Выслушаны доклады врачей Берсенева, Смирнова, Грандилевскаго. Врач Смирнов объяснил, что причиною передержки по смете на медицинскую часть были расходы на устройство нового лаптевского приемнаго покоя, что число больных, посещавших покой, было больше, так как все вторичныя посещения отмечались только один раз, тогда как многия больные, в особенности сифилистики, являлись много более двух раз».

 Во время катастрофы царского поезда никто не погиб только в том вагоне, где находился Александр III с семьей. Счет погибших и пострадавших из других вагонов перевалил за тридцать. Император ходил вдоль насыпи, сам оказывал помощь, его венценосная жена рвала датское белье на бинты.

 Впрочем, в царской семье тоже не без потерь. Погибла любимая лайка царя Камчатка, которую ему подарили матросы с крейсера «Африка». Собаке поставили памятник на месте гибели. Там же построили церковь — должно быть, в память погибшим.

«Гласный В. П. Свистунов заметил, что с устройством лаптевского покоя ожидалось увеличение расхода в 770 рублей, в действительности же он увеличился на 1500 руб.

Врач Берсенев отвечал на это, что в текущем году значительная сумма была израсходована на перевязочныя средства, которыя требовались в большом количестве. Кроме того, два закрытых  фельдшерских пункта посещались больными в продолжении четырех месяцев и также потребовали расход.

Гласный Есипов для облегчения расходов земства предложил возстановить сбор за рецепты, назначив сей в размере 20 коп. с рецепта. Собрание, выслушав возражение гласнаго С. В.-де Роберти, не согласилось с предложением Есипова.

 Также зачитан доклад по поводу поданного инженером Ганкевичем заявления с просьбою о принятии земством участия в убытках, понесенных им по содержанию плашкоутнаго моста. Г. Квашнин-Самарин предложил оставить вопрос о сложении убытков со счета Г. Ганкевича открытым по следующим соображениям. Не было произведено надлежащаго испытания, мост в настоящее время нельзя считать оконченным ввиду образовавшаго изгиба на одной части фермы, следует выждать весенняго ледохода, чтобы убедиться в устойчивости каменнаго быка».

Вот-вот на смену плашкоутному (мост, настил которого опирается на плоскодонные суда) должен открыться постоянный. Открылся. Но через пять лет рухнул. Как сказал бы покойный Карамзин и поддакнул Александр III, воруют, красть надо меньше.

 Так что нынешние сообщения об арестах за взятку каких-нибудь начальников антикоррупционных комитетов никого не должны удивлять (да уже и не удивляют и не смущают). Как говаривал старик Шекспир, ничто не ново под луной, под российской в том числе. Все оттуда, из мрачной глубины веков.

 Почем, кстати, «Сапсаны» у немцев? Говорят, премьер велел дополнительно закупить к предстоящему у нас ЧМ (читай ЧП) по футболу.

Автор благодарит сотрудников ржевского краеведческого музея за предоставленные документы.