Советская Екатерина Великая

О Екатерине Фурцевой (1910 — 1974), московском градоначальнике (1954 — 1957), министре культуры (1960 — 1974), к столетию со дня рождения написано и снято немало.

На ее родину в Вышний Волочек приезжали кинодокументалисты, успели поговорить со знаменитой в свое время и почти забытой в наши дни Валентиной Гагановой, бригадиром прядильной фабрики (отец погиб под Ржевом). Вспомнили, что и Фурцева начинала трудовой путь на ткацкой фабрике «Большевичка», основанной Рябушинскими. Братья-промышленники в начале прошлого века распростерли банковские щупальца и в Ржеве. В интернете есть фотография ржевского банка с ошибочной подписью «Здание бывшего банка братьев Рябушинских». То другой банк, он построен как раз в тот год, когда в деревне под Волочком родилась Катя Фурцева.

Из вышневолоцкой прессы: «Выше этой женщины по партийной и государственной лестнице в годы советской власти не поднимался никто. За два дня до рождения Екатерины Фурцевой в реестр обществ и союзов Тверской губернии было внесено «Вышневолоцкое общественное собрание». Восьмой параграф его устава гласил: «Членами собрания могут быть лица только мужского пола». Вот так, в родном городе в общественное собрание не допустили бы даже представительницу голубокровного сословия, что уж говорить о работягах…».

Бог с ним, общественным собранием, но вот что интересно: Рябушинские и Савва Морозов с братьями, символы русского предпринимательства XIX века, равно как и Фурцева с Гагановой, другие символы другого века — выходцы из крестьян.

Ткацкое дело исстари было выгодно и прибыльно, не зря цари в сказках ставили персонажей перед выбором: «Либо голова с плеч, либо сукном одарю». Потом ткацкое дело стало просто почетным, о выгоде можно было говорить только как о карьере, которой добивались единицы. Сейчас все, что когда-то было связано со льном и хлопком, забыто напрочь. Хлопок профукали, лен забыли посадить. Вышневолочане средних лет помнят, как по городу ходили раскосые юноши и девушки в пестрых длинных халатах — студенты текстильного училища осваивали профессию в рябушинских кирпичных корпусах угрюмо-красного цвета. В те времена по численности населения Вышний Волочек опережал Ржев. К нам на «электромех» тоже приезжали узбекские братья, перенимали опыт сборки осцилляторов. Но ненадолго и не в таком количестве, как в Волочке. В бывших цехах вышневолоцкой ткацко-прядильной фабрики «Авангард» нынче процветают супермаркеты. «Большевичка» чуть теплится.

На недавнем ржевском митинге госдепутат что-то чуть слышно проронил о безработице и занятости. Буквально вчера сокращенный с «кранов» рабочий крякнул в толпе: «Ну, фантасты… Нет, мститель суровый все-таки поднимется». О грядущем молодежном центре говорилось с гордостью, мол, подрастающее поколение там будет отдыхать. Где будет работать «младое племя» (да и взрослое тоже) — вопрос не в полномочиях тех, кто на трибунах. Президенту сообщают о безработице у калмыков, и он согласен, что пора предпринимать определенные шаги. До премьера прорывается разъяренный сорокапятилетний рабочий, негодуя о дискриминации, мол, в его возрасте невозможно трудоустроиться. Согласно кивает, нужны определенные шаги. Те же «краны» губернатор посещал, про те же шаги вещал — след в след. Прям шагающие экскаваторы…

О Екатерине Фурцевой можно написать по-разному — смотря кому как выгодно. Журналист, которому всесильная Екатерина Алексеевна помогла с квартирой в годы расцвета своей карьеры, вспомнит, что под ее контролем строились «Лужники», возводились «хрущевки», велось проектирование «Детского мира», проводился московский фестиваль молодежи и студентов. Обиженный ею мемуарист вспомнит, как она травила Твардовского, дружила и танцевала танго с Фадеевым, но вычеркнула его из всех списков президиума, когда «маршал литературы» оказался в опале и стало не до плясок.

Развязный режиссеришка снял бы фильм о поклонниках, акцент желательно сделать на том, что заглядывались на нее Сталин, Хрущев, Брежнев. Мелодраматист создаст «мыльник» о том, что первый муж не вернулся с войны. К ней. Написал письмо о том, что у него другая семья.

В царских гимназиях юноша на экзамене по истории должен был рассказать о русских государях только хорошее. Не глупая традиция. А о плохом пусть историки знают и никому не говорят. Незачем детям знать, сколько у императриц было фрейлин, а у императоров — фавориток. При четырнадцатилетнем правлении Александра III Россия ни с кем не воевала. Скажете, пустяк?

Итак, Екатерина-Великая-Фурцева. Красивая, стройная, подтянутая, коса уложена короной, занималась гимнастикой, играла в теннис, кофе пила без сахара, регулярно принимала французские таблетки, чтоб не растолстеть. Написанные для нее речи и доклады заучивала наизусть, репетировала перед зеркалом. Звучало эффектно, эмоционально, с жестами и паузами. А то, что выступала без бумажки, по тем временам вообще было в диковину.

Одежду ей шили лучшие портные столицы. Зарубежная пресса, наперебой хваля фасоны костюмов и платьев, окрестила ее первой дамой Москвы.

В литературе, музыке, театре, живописи разбиралась неважно. «Человек трогательной безграмотности в области культуры», — снисходительно улыбался М. Таривердиев. Г. Вишневская рубила сплеча менее дипломатично: «Ни черта не смыслит».

Однако, прислушиваясь к «специалистам» (любимое слово Фурцевой), имея если не вкус, то природное чутье, в обстановке ориентировалась блестяще. Едва ли ктото из ее последователей с министерским портфелем может сделать больше добрых дел на главном «культурном посту». Заглянем в биографический справочник.

«По инициативе и стараниями Фурцевой впервые проведены: международный конкурс имени П. Чайковского, где именно благодаря настойчивости Фурцевой и Эмиля Гилельса первая премия была вручена Вану Клиберну; стараниями Фурцевой и Григория Чухрая Большой приз московского кинофестиваля был вручен Федерико Феллини за фильм «8 1/2». В 1969 году состоялся международный конкурс артистов балета, на котором первым председателем жюри была Галина Уланова. Благодаря Е. Фурцевой созданы театры и произведены волевые назначения: 1960 — театр Пушкина (Борис Равенских); 1964 — главным балетмейстером Большого театра назначен Юрий Григорович; 1967 — театр на Малой Бронной (Анатолий Эфрос); 1968 — театр Маяковского (Андрей Гончаров); 1970 — главным дирижером Большого театра назначен Юрий Симонов; 1970 — МХАТ возглавил Олег Ефремов; 1970 — Малый театр — Борис Равенских; в штат Малого театра принят Леонид Хейфец; 1973 — театр Ленинского Комсомола — Марк Захаров; 1974 — успела дать жизнь театру-студии Олега Табакова».

Симптоматично, но тот факт, что, лишившись должности главы Москвы, Фурцева стала министром культуры, сегодня преподносится как крах, личная катастрофа. Впрочем, так считала и сама Екатерина Алексеевна — узнав о том, что Хрущев лишил ее поста, она пришла домой и вскрыла вены. Ее спасли. Выйдя из больницы, Екатерина Алексеевна узнала, что стала министром культуры и с неистовым рвением принялась за работу на новой должности — будто мстя и негодуя за этакую неблагодарность.

«Жители Вышнего Волочка помнят, любят Екатерину Алексеевну Фурцеву и гордятся нашей замечательной землячкой. Во многих семьях сохранились фотографии, рассказывающие о ее приезде в родной город и на хлопчатобумажный комбинат», — пишет местная газета.

Кроме Е. Фурцевой и В. Гагановой гордятся вышневолочане и тем, что Муслим Магомаев (будущий исполнитель, в том числе, песни «Наша родина — революция») жил в их городе. Он не работал на ткацкой фабрике «Большевичка» — ребенком учился здесь в музыкальной школе в течение года. С Фурцевой познакомился не в Вышнем Волочке. Министерство культуры, возглавляемое Екатериной Алексеевной, одно время запрещало певцу выступать за пределами Азербайджана. Опалу снял Ю. Андропов, лично позвонивший Фурцевой и приказавший отпустить Магомаева на юбилей КГБ. Муслим Магомедович благодарно отзывался о Екатерине Алексеевне. Вот фрагмент интервью в центральной прессе пятилетней давности.

— Сейчас много спорят о Екатерине Фурцевой — одни ее чернят, другие вспоминают хорошими словами. В своей книге вы пишете, что она относилась к вам по-матерински...

— Фурцева осталась в истории. Хулят ли ее или восхваляют — о ней говорят. Это была женщина на своем месте, которая из простой ткачихи стала министром культуры — причем хорошим министром, после нее у нас таких министров культуры не было! Если обратить внимание на даты смерти Фурцевой, Гагановой, Магомаева, то совпадения прямо-таки мистические — 25 октября. Они жутковато напоминают (перевернутую, правда) дату того дня, когда «поднялся мститель суровый».