К двухсотлетию победы в Отечественной войне 1812 года

В эрмитажной военной галерее 332 портрета генералов расположены на левой и правой стене в пять рядов. Наш Сеславин находится в хорошей компании. Тут и Денис Давыдов, и Ермолов, и Багратион рядышком. Генералы сгрудились вокруг Михаила Илларионыча и чудесно смотрятся. Достойные люди, не обидно за земляка Александра Никитича. «Все они красавцы, все они таланты, все они Поэты».

У Высоцкого есть песня про Сережку Фомина, которого от фронта спасал отец-профессор. «Встречаю раз Сережку Фомина, а он — Герой Советского Союза».

Среди героев 1812-го затесался Аракчеев — на фронте ни дня не побывал, в боевых операциях не участвовал, ни разу не выстрелил. Душегуб Беннигсен, убийца Павла — хоть рубака был отчаянный. Правда, Наполеон насмехался над его полководческими способностями.

В 1819-м списки достойных кандидатур подали для аттестации в штабную комиссию. Увековечены должны быть генералы, участвовавшие в боевых действиях в 1812 —1814 годах. Звание они могли получить позже, но участие в боях — обязательное условие (исключение сделали для обозника Аракчеева). В 1820 году комитет работу закончил, и три художника начали рисовать. Если кого-то уже не было в живых, делали копии с имеющихся портретов. Кого-то вычеркнул царь Александр, кого-то Николай. Однофамильцев пронумеровали, поэтому встречаются Васильчиков 2-й, Олсуфьев 3-й, Греков 8-й, Иловайский 12-й.

Тридцать рам завешаны зеленым шелком — портретов этих генералов найти не удалось. Писатели, киносценаристы и даже историки считали, что на месте, где зеленым завешены рамы, висели портреты декабристов. В «Звезде пленительного счастья» есть эпизод, где после восстания со стены снимают портрет Сергея Волконского. Детский писатель С. Алексеев в своем произведении изобразил царя Николая, боящегося входить в галерею, потому что ему мерещился снятый портрет С. Волконского.

Но дело в том, что портрет никогда и не вывешивался. Восстание декабристов, как известно, произошло в 1825 году. А проект галереи архитектор К. Росси составил весной 1826 года, в июне началось строительство. Открытие состоялось 25 декабря 1826 года, в этот день 14 лет назад французов изгнали из России. По галерее, мимо портретов военачальников, солдаты прошли торжественным маршем.

Как раз в это время С. Волконского приговорили к смертной казни, замененной 20-летней каторгой. Поэтому портрет вывесить не могли никак, хотя его уже успели написать. Бывший герой стал государственным преступником, его портрет пролежал в запаснике 80 лет и появился на стене, на пустующем месте, отведенном Грекову-восьмому. В 1903 году, когда к декабристам отношение в обществе изменилось, на этом месте появился портрет реабилитированного Сергея Волконского, прототипа князя Андрея Болконского из «Войны и мира».

Не рожденный царей забавить Пушкин вовсе не прогибался, когда писал: «У русского царя в чертогах есть палата». Это он воспел военную галерею и портреты героев. «Нередко медленно меж ними я хожу».

Мы уже говорили, что в Эрмитаж во времена Пушкина попасть могли далеко не все. Александр Сергеевич пропуск достал по блату, ему контрамарку выписал Жуковский. «Тут нет ни сельских нимф, ни девственных мадонн, ни фавнов с чашами, ни полногрудых жен». Александр Сергеевич убеждает читателя, что не за этим он Эрмитаж посещал. Знаем мы этих гениев!

А про генералов и говорить нечего. Если создать галерею из их возлюбленных, хотя бы в миниатюре, не хватит стен, паркета и потолков в сотнях таких залов. В любого из трехсот генералов пальцем ткни, не промахнешься. «Когда бы не Елена, что Троя вам?..»

Возьмем хотя бы тихоню Багратиона. С женитьбой не повезло решительно. Первая сердечная рана — жена Екатерина. Достаточно сказать, что она из Скавронских, как и жена Петра I. В «Войне и мире» выведена под именем графини Элен.

Холостой Петр Иванович Багратион на балах перед ней робел и бледнел, а ослепительная кокетка водила его за нос. О, там было за что водить! Петр Иванович к тому времени уже прославился в боях. Екатерине Павловне льстило, что она завоевала сердце покорителя Очакова, но Багратион ей скоро наскучил, и она дала понять, что рассчитывать ему не на что.

Про сердечную рану героя узнал император Павел. По окончании рабочего дня он как-то изрек: «Все свободны, а вас, Багратион, я попрошу остаться». Послал гонца в дом Скавронских, велел привести матушку с дочкой, небрежно добавив, что дочь должна быть в подвенечном платье…

Сослужил царь Багратиону медвежью услугу. Сам-то он отмучился вскоре (Беннигсен с компанией шею ему шарфом укутали), а Багратион долго еще горе мыкал.

Поначалу-то вроде складывалось все как у людей, правда, у Петра Ивановича уже не хватало деревень на продажу, чтобы оплачивать бальные наряды жены. Потом, слава богу, войны начались, и зажили Багратионы врозь. Он — в боевых походах, а супруга моталась по заграницам. Рога ему присылала контейнерами. Все любовники благородных кровей. Принц Людовик покинул из-за нее королевский дом, сходили с ума Гете, Стендаль, Бальзак. Говорят, что Екатерину Павловну заслали шпионкой за сведениями для русского двора. Кто знает, если и так, то работу она проделывала виртуозно. Багратиона пережила надолго.

После смерти Петра Ивановича Александр I велел тщательно осмотреть его вещи. Царя интересовала переписка генерала с сестрой, кстати, тоже Екатериной Павловной, тверской генерал-губернаторшей. Юная сестра царя была когда-то влюблена в сорокалетнего генерала Багратиона. Их старательно разлучали, Екатерину рано отдали замуж. Переписка не нашлась.

Багратион был смертельно ранен в Бородинской битве. В этот же день у Екатерины Павловны и принца Ольденбургского родился второй сын. Его назвали Петром.

В наши дни обнаружены письма Багратиона к Екатерине. Признания по-грузински пылкие и страстные. Но это была другая Екатерина, вернее, третья — Екатерина Федоровна Долгорукая.