Финалы и скандалы

Российский шахматист Владимир Крамник на днях стал абсолютным чемпионом мира в соперничестве за шахматную корону с болгарским гроссмейстером Веселином Топаловым.

Было время, когда поединки за высший мировой шахматный титул месяцами держали в напряжении не только знатоков игры, но и людей, никогда не передвигавших фигуры.

За «великим противостоянием двух К» (Карпова и Каспарова) пристально следили новостные агентства радио- и телекомпаний; матчи того же Карпова с невозвращенцем-антисоветчиком Корчным комментировались, как события из «горячих точек»; еще раньше поединок Спасского с Фишером (с треском проваленный советским чемпионом), особенно его вторая половина, подавался в таких скорбных тонах, будто наша отечественная Каисса навеки продалась американцам.

Но «большой ребенок Бобби» отдал корону играючи. Вернее — так и не сыграв с Карповым. Неладно было в шахматном королевстве последние 13 лет. Федерация ФИДЕ пекла чемпионов, как блины, упростив схему получения звания. За очередным чемпионским титулом любому гроссмейстеру достаточно было просто встать в очередь. Престиж упал. Каспаровская альтернативная артель развалилась. И когда Гарри Кимович, проиграв Крамнику, попытался вызвать его на матч-реванш, тот благоразумно увильнул.

ФИДЕ похихикивало, поговаривало об объединительном матче, но как-то не очень энергично и настойчиво, давая понять экс-великому Каспарову: мол, не вы ли, Гарри Кимович, поломали нам все рычаги воздействия. Каспаров обиделся, ушел в политику, получил шахматной доской по голове от какого-то оппонента из толпы, пришел домой, повесил фигуры на гвоздь и состроил комбинацию из трех пальцев: «Вот вам, а не объединительный матч!»

Интерес к чемпионатам мира, начиная с претендентского цикла, подогревался обязательными скандалами. Их история уходит в глубь веков.

Молодой Ласкер в 1894 году отобрал корону у престарелого Стейница. Спустя год новоиспеченный чемпион участвует в турнире сильнейших, но не выигрывает соревнование. Его вечный соперник Тарраш язвит в прессе: «Своим третьим призом Ласкер доказал, что он тоже хороший шахматист».

В «матче века» Алехин — Капабланка, игравшемся до шести побед, русский шахматист потерял шесть зубов. Нет, кубинец не скандалил — зубы выпали от нервного перенапряжения. Хотя известно, что отношения у соперников испортились вдрызг. Хосе Рауль после поражения не подавал Алехину руки. Однажды на турнире кубинец предложил русскому чемпиону ничью. В этот день Капабланке исполнилось 50 лет. Алехин своеобразно поздравил соперника: ничью он отклонил и разбил юбиляра в пух и прах. Говорят, Алехин позволял себе перед некоторыми партиями рюмку водки или виски. Чигорин позволял и поболе. Но пьяных дебошей никто не устраивал.

Джентльменский шахматный век закончился, пожалуй, на Ботвиннике. Авторитет этого гроссмейстера был настолько велик, что ни один претендент не кинул камушек в его огород. Даже миролюбивый Таль, бывало, шалил. Зная, насколько мнителен и обидчив Фишер, рижанин, проходя в ресторане мимо столика молодого американца, воскликнул: «Бобби, ку-ку!» «Юноша расплакался горькими слезами», — свидетельствует наш тренер А. Котов.

Кстати, о котах. Гроссмейстеры ужасно суеверны. На турнире в Лондоне шахматисты зашли в столовую посольства. Сидят, завтракают и видят, как наш Сало Флор перестает жевать, швыряет на пол тарелку и выскакивает из помещения. Оказалось, он увидел на подоконнике огромного котяру. Начали успокаивать: «Да брось ты, предрассудки это. Алехин перед матчем с Эйве своего кота Чеса на доску запускал». «Это правда, — не унимался Флор, — только тот матч Алехин проиграл…»

Корчного бесило, что Петросян стучит ногой по полу, а Карпов смотрит не мигая, как кобра. «Бурей в стакане кефира» окрестила пресса следующий инцидент. Корчной обратил внимание, что Карпову подносят в равные промежутки времени напиток разного цвета. Судья протест принял, отхлебнул, убедился что нет никакой подсказки — обыкновенный йогурт. А неодинакового цвета, потому что — фруктовый, а фрукты ведь разные бывают.

Самым грандиозным скандалом в борьбе за шахматный трон стало прекращение Кампоманессом, тогдашним президентом ФИДЕ, первого матча между Карповым и Каспаровым. Поединок игрался до шести побед, побил все рекорды продолжительности. Карпов вел 5:0, но в течение пяти месяцев так и не добыл шестого победного очка. Злые языки называли Каспарова долгоиграющим проигрывателем, но молодой бакинец начал приходить в себя и довел счет до 5:3.

Несколько лет соперники остервенело спорили, кому было выгодно прекращение матча и возобновление нового, лимитного, при счете 0:0. Истину так и не установили, сыграли между собой 87 партий за мировое первенство (рекорд, который вряд ли когда-нибудь будет превзойден) и разругались навеки.

Не обошлось без скандала и в последнем матче между Крамником и Топаловым. Для россиянина все началось на удивление легко, он выиграл две партии подряд, две завершились вничью. Но к началу пятого поединка разразился «туалетный скандал». Секунданты болгарина подали жалобу в апелляционный комитет, в которой «заострили внимание уважаемых лиц на слишком частое посещение туалета Крамником». После каждого хода россиянин незамедлительно отправлялся в туалет. Такого еще не бывало.

Секунданты Корчного, было дело, наоборот, жаловались, что в первом ряду сидит человек Карпова, смотрит, вперившись, в Корчного, не шевелится и на протяжении нескольких часов даже не ходит в уборную.

Болгары подсчитали, что Крамник отлучался в нужник 50 раз. Газеты запестрели заголовками: «Крамник снова засиделся в туалете», «Крамника замочили в сортире», «Пустите Крамника в туалет».

Комитет запретил шахматистам пользоваться отдельными туалетами, открыли один, причем женский. Россиянин не явился на очередной поединок, ему засчитали поражение. Комментаторы оттачивали остроты: «какая нужда у Крамника?», «обделались!»

Россиянин пригрозил неучастием в матче вообще. Кое-как конфликт уладили, но настроение, понятно, изгажено. И неудивительно, что Владимир вскоре проиграл одну, а потом и другую партии, пропустив болгарина вперед. Топаловские секунданты ликовали, мол, мы были правы, в туалете он и получал каким-то образом подсказки. К чести Крамника, он сравнял счет в основной серии и вырвал победу в дополнительных партиях.

Сообщения о победе Крамника подавались скупо. Владимир мелькнул на несколько секунд по телеку, сказал, что счастлив; комментатор назвал сумму приза в долларах — и снова реклама. Крамника не называют 14-м чемпионом, как вроде бы положено после тринадцатого Каспарова. Абсолютный — и все. Что будет дальше — абсолютно не понятно. Но скандалы будут наверняка.

Просматривая книги по шахматной литературе, наткнулся на такую любопытную информацию. В сентябре 1899 года в Москву съехались со всей России 28 шахматистов. Это был первый чемпионат, организованный замечательным русским мастером древней игры Михаилом Чигориным. Организовали главный и побочный турниры. В первом победил М. Чигорин. «В побочном турнире первым был С. Симпсон (Ржев)», — сообщает автор.

Краеведы заинтересовались. Не тот самопровозглашенный хвастун, который сделал открытие — открыл недавно словарь. А настоящие профессионалы-исследователи, подсказавшие, да, был Симпсон, участвовал в дореволюционных московских турнирах, но тот ли это Павел Федорович или его сыновья (Федор, Николай) — нужно еще установить. С. Симпсон — скорее всего, неточность.