Сегодняшние заботы третьей школы

В третьей средней мы были последний раз тринадцать лет назад. К тому времени Владимир Юрьевич Цветков, директор школы, проработал в ней десять лет. Это уже срок. Сегодня его трудовой стаж —  без малого четверть века. Есть что вспомнить и с чем сравнить.

Проблем тогда было выше крыши (прохудившейся на тот момент). Городские школы участвовали в забастовочном движении по поводу задержки зарплат учителям. Еще одна тревога терзала руководство — соседство с кожвендиспансером (чума на тех, кто организовал такую близость).

Теперь то ужасное здание, где, кстати, давно-предавно располагалась и сама школа, выглядит мирно, в день визита в нем не было ни души. Отремонтированное с иголочки, оно покоится близ двух кладбищ, к Торопецкому тракту передом, к школе задом, стоит за  решеткой, снегом занесенное, и не привлекает к себе внимания. Оно перепрофилировано, а «кожвен» перебрался к другой церкви.

По Вертинскому — иное время, иная песнь. Кстати, о песнях.

— Владимир Юрьевич, слышал, что ваши ребята поют в церковном хоре?

— У нас учились и учатся дети церковной семьи, целая плеяда Чайкиных.

— В хоре, наверное, как и во многих детских светских певческих коллективах, участвуют одни девочки?

— Большинство, скажем так. Хотя Серафим замечательно поет. Он и его сестра Василиса, дети отца Олега, учатся у нас в десятом и одиннадцатом классах.

— Несколько лет назад третья получила статус «средней». В микрорайоне стало больше детей?

— С 2001 года мы стали средней школой. На тот момент я бы не сказал, что стало больше ребят, конец 90-х — это как раз начало демографического снижения в стране. Я и до этого стремился, чтобы перейти в статус средней школы, поскольку это вопрос престижа, привлекательности. Многие пошли мимо школы, потому что родители стремились отдавать детей в средние. Выработался определенный менталитет малых образовательных запросов: вроде умный ребенок, а предел мечтаний — техникум или профтехучилище. Единицы шли в вузы, чтобы получить серьезное образование. Переход в среднюю школу ситуацию сломал. За эти годы многие наши ребята поступили в высшие учебные заведения  Москвы, Петербурга, Твери. То есть в плане здоровых амбиций — в родительской среде и в ученической — переход в среднюю школу дал результат. Несмотря на трудности, стараемся этот статус сохранить.

— А нынче что с демографией?

— В последние годы улучшается. Сейчас мы довольно резко пошли вверх в плане количественном. У нас 336 ребят, для сравнения: два года назад было 285. С 2002, 2003 годов первоклашек стало больше. Это первое. Ну и еще — если раньше мы «обслуживали» только ральф, сейчас к нам пошли дети из других микрорайонов. 

— Сколько мужчин в коллективе, вы один?

— Есть преподаватели по ОБЖ, труду, физкультуре, психолог, тоже мужчина, и, по-моему, единственный из всех школ.

— Какова спортивная жизнь?

— Лыжную секцию ведет А. Овчинников, добавился баскетбол (Д. Запольский), самбо-дзюдо (А. Гулян).

— Владимир Юрьевич, и все-таки, чем отличается обыкновенная школа от базовой?

— Хороший вопрос… Финансированием, разумеется. Базовая обильнее обеспечена. Там — информационные центры, по по-следнему слову оборудованные компьютерные классы и другие кабинеты. Выше уровень обеспечения учебного процесса. Если для кого-то два-три компьютера — это шаг вперед, то там — целый компьютерный класс.

— Интернет в вашей школе есть?

— И Интернет, и компьютерный класс, и современное оборудование.

— А что за новшество — дистанционное обучение?

— Это для детей-инвалидов. Такая форма обучения только началась. Я сам ездил на курсы, система только начинает внедряться, делаются первые шаги. Наша девочка, ученица, введена в такую программу. Центр — в базовой школе (двенадцатой), связан с домашним компьютером ребенка,  обучение ведется в видеорежиме.

— В плане ремонта, закупки инвентаря, как обстоят дела?

— В этом году полностью заменена кровля благодаря помощи Татьяны Алексеевны Комаровой. Она, кстати, наша выпускница, много лет помогает школе, за что ей огромное спасибо. С 2007 года введены областные субвенции, это приличные деньги, на которые можно приобрести оргтехнику, принтеры, сканеры, учебную мебель, спорттовары, учебники, методическую литературу. Раньше на эти нужды средств не было вообще. Теперь я могу планировать и рассчитывать практически на финансовый год. Что касается ремонта, он должен осуществляться на средства местного бюджета. Учебные цели — это областной бюджет, тут деньги выделяются и поступают стабильно. Но… Я могу приобрести компьютер, однако не могу купить банку краски. С местным бюджетом проблемы, в 2010-м из него средств на ремонт не выделялось.

— Со школьным питанием есть изменения? Заместитель губернатора говорила о намечаемых мерах. О красной икре речь не шла, но про йогурты упоминалось. Как с этим обстоят дела в вашей школе?

— Бывают и йогурты… Когда работают пришкольные лагеря в летние и осенне-весенние каникулы, питание всегда качественное. Финансирование лагерей хорошее: фрукты, салаты, сытные блюда. Что касается ежедневных завтраков и обедов, тут поскромнее. Опять же недостаточное финансирование приводит к однообразию. Питание есть, но вкусовые качества оставляют желать лучшего. Наверное, в тех школах, где есть своя столовая, где все с пылу с жару, получше. У нас пища привозная, доставляется в термосах из базовой столовой, что на улице Садовая.

— Кто из  детей получает питание?

— Завтраками кормим все начальные классы плюс льготников из основного старшего звена (97 человек). Для остальных — завтраки  платные. Обеды — для групп продленного дня. Тут есть стопроцентные льготники, те, кто платит половину стоимости, а остальные — за плату.

— В школе работают преподаватели, которые здесь учились?

— Конечно: завуч Мария Алексеевна Иванова — выпускница нашей школы; Галина Сергеевна Конова — преподаватель математики, наш старожил, тоже бывший завуч; Марина Юрьевна Зилова — русский язык и литература; Ирина Евгеньевна Шатиленкова — учитель истории и технологии.

— В этом году кто-то из новых учителей появился, или коллектив устоявшийся?

— Устоявшийся, дружный. Но тут вот какая проблема, и она общая для всех школ: кадры стареют. У нас средний возраст — 48 лет. Молодой преподаватель, учительница младших классов, пришла к нам пять лет назад. Новые учителя появлялись, но не молодежного возраста, они откуда-то переехали, откуда-то перешли, то есть с опытом работы. Это здорово, но… Может получиться так, что совсем скоро в школе работать будет некому.

Не будем, однако, заканчивать на этой грустной ноте. Демография у нас непредсказуемая, реформы в образовании еще не завершены, они перманентны, загадочны и наверняка таят еще массу сюрпризов.

А «третьей», даже если она не  станет базовым гимназическим лицеем, пожелаем благоденствия.