Юбилеи, два в одном

Немецко-российскому соглашению об уходе за воинскими захоронениями двадцать лет. Оно возникло на обломках Берлинской стены и на руинах российской экономики. Если взглянуть на перечень проектов, которые профинансированы народным союзом Германии, понятно, что идея обустройства кладбищ влетела немецкой стороне в копеечку, то есть в пфеннешку. Точнее, в миллионы евро.

Куда только не вкладывали деньги немцы, чтобы задобрить противоположную сторону. Досталось и Ржеву. На российское мемориальное кладбище было выделено 215 тысяч евро. Больше — только на восстановление разрушенного во время войны храма в Ленинградской области. И всего таких проектов по стране — не один десяток.

В Ржев бывшие враги, будущие побратимы, приглашались и на день Победы, и на день освобождения города. Из уст представителей немецкой делегации звучало чуть ли не такое: «Поздравляем вас с освобождением от нас».

Вот и нынче, приветствуя немецкую делегацию в центральной библиотеке, глава ржевской администрации Л. Тишкевич совершил краткий экскурс в историю: «Наш городишко населением 62 тысячи человек  полностью разрушен в годы войны». Разумеется, Леонид Эдуардович не произнес напрашивающееся: «Вашими соотечественниками». Напротив, он сказал, что мы рады вашему приезду, вручил бургомистру Гютерсло Марине Унгер осенний пейзаж, остальным 34 гостям — по ржевскому прянику. И пригласил, по русскому обычаю, приступить к чаепитию.

Пока «бойцы вспоминают минувшие дни», обратимся к городишке Гютерсло. Численность населения указана с немецкой педантичностью: 96 тысяч 312 человек на 30 июня 2007 года; 96 404 человека на 31 декабря 2010 года. Прирост незначительный, но о нашем приросте не будем…

Леонид Эдуардович упомянул, что у нас есть пять заводов машиностроения, что городу скоро исполнится 800 лет… А что им еще скажешь? Про горячую воду? Или о том, что большинство этих заводов на ладан дышит и никак не придет в себя уже двадцать лет — срок вчетверо больший, чем тот, за который наши уцелевшие деды и молодые отцы восстановили или вновь построили эти самые гиганты?

Нет, все верно, «ритуал приветствий, как опера станцован был и спет» — и не надо никаких валькирий. Все же Леониду Эдуардовичу и Наталье Николаевне было легче, чем тем, кто встречал делегации десять лет назад. Сколько там копий сломано! ОМОН приезжал, журналюг даже предупреждали, чтоб особо не совались.

Ровно десять лет назад в эти же сентябрьские дни открылся мемориальный комплекс «Парк Мира», завершились работы по созданию кладбищ немецким и советским солдатам. Сколько скандалов кипело вокруг события! Посол Германии приезжал к губернатору В. Платову для переговоров, напоминал, что германская сторона и в Твери кое-что финансировала, но Владимир Игнатьевич, земля ему пухом, оставался неколебим. Наш мэр А. Харченко приготовился к встрече немецкой делегации для открытия, область — на дыбы. В конфликт втянули несчастных ветеранов. Помнится, как участник боев за Ржев плакал с трибуны, что боевые друзья обвиняли его в соглашательстве, двурушничестве и предательстве. Наши извинения немецкой стороне в связи с затягиваниями и проволочками звучали чересчур подобострастно.

Круглых столов по больной теме организовывалась уйма, на одном из них депутат С. Юшенков, тоже ныне покойный, выделил круглую сумму на немецкое кладбище.

Накал достиг апогея в день, вернее в ночь, когда приготовленные для захоронения останков немецкие могилы были кем-то по­спешно закопаны. Ожидали тверской ОМОН. Журналистам, собравшимся к месту событий и спросившим: «А стрельбы тут не будет? — ответили вяло, но вполне серьезно. — Не исключено». Обошлось без стрельбы, жертв и ОМОНа. Бывшие партийные чиновники, присутствовавшие на церемонии открытия, качали головами: «Кто так делает? Зачем было трещать во всех газетах, что будет происходить на немецком кладбище?» Мол, «действуй строго по закону, то бишь, действуй втихаря». Когда же все увидели, как немецкие женщины, рыдая, устанавливали незадувающиеся лампадки на месте предполагаемых захоронений, послушали их пастора, что-то дрогнуло даже у закоренелых противников.

Все в прошлом, страсти улеглись; уходят ветераны, даже немецкие; сменились мэры, бургомистры, послы. Патриотизм обрел человеческие очертания, сотрудничество развивается. Мало кто из депутатов и журналистов не был в Гютерсло. Молодежь продолжает воспитываться на патриотизме без ненависти.