Марку Твену - 170

Слава первого юмориста Америки пришла к нему в 30 лет, в 1865 году. И это было только начало его писательской карьеры. Наш Есенин в этом возрасте достиг зенита славы. И погиб. На 110-ю годовщину со дня рождения и, соответственно, к 80-летию кончины Сергея Александровича наши телевизионщики состряпали такой трогательный блокбастер, что Голливуд пожух и самораспустился. Пусть кто-нибудь попробует изобрести покруче национальный характер.

Интересно, придет в голову продюсеру какой-нибудь американской телекомпании изготовить к 170-летию Марка Твена что-нибудь подобное, убийственно разоблачительное? Руки коротки. Пусть к нашим Безруковым обращаются за консультациями.

Марк Твен, например, утверждал: «Только юмористы не выживают». За эту неосторожную фразу можно зацепиться и такое раскрутить…

Сэмюэл Ленгхорн Клеменс (настоящая фамилия Марка Твена) детство провел в Санкт-Петербурге. Любой американец, читавший «Тома Сойера», знает, что этот город находится на берегу Миссисипи, а не Невы. Впрочем, как и Москва (Москоу), Одесса — это города Соединенных Штатов, расположенные на разных океанских побережьях.

Санкт-Петербург — литературный псевдоним захолустного городка Ганнибал, перекрестка американских противоречий позапрошлого века. Здесь пересекались пути переселенцев на Запад и рабов, которых везли по реке на хлопковые плантации; тут же, на перевозе, в шаге от свободы, ловили беглых невольников.

Солнечное детство, воспетое Твеном в «Томе Сойере», кончилось в 12 лет, когда умер судья Клеменс, отец мальчика.

Работал учеником в типографии, наборщиком, сотрудником газеты, куда его пристроил брат; лоцманом, водил по реке пароход. Грянула гражданская война между севером и югом, Твена мобилизовали в армию южан, но он удрал и с помощью брата добыл место секретаря при губернаторе Невады. Искал счастья (ну, то есть пытался разбогатеть) на серебряных рудниках — не получилось. Художественные натуры (особенно если они высокоодаренные) и большие деньги редко находят друг друга. Наш Никола Пиросмани тоже пробовал стать купцом — ничего не вышло.

Женившись на дочери угольного магната и перебравшись в столицу американских промышленников Хартфорд, Твен сам пытается стать бизнесменом, но разоряется в пух и прах. Чтобы рассчитаться с долгами, совершает кругосветное путешествие, публично выступает с лекциями, пишет книги, обличающие колониальную политику Европы; разрывается; идет на компромисс с буржуазным окружением, тяготится фанатичной религиозностью жены и в конце жизни впадает в глубочайшую духовную депрессию.

Твеновский юмор (европейские критики называют его неповторимым глубоко американским художественным явлением), блестящий, беззлобный, с элементами пародийных установок, меняет тональность. Появляются язвительные насмешки, сарказм, безжалостное осмеяние.

Середина 1970-х. Идет экзамен по английскому языку. Мы сидим в коридоре школы и зубрим твеновские тексты. Выходит из класса учитель, заседающий в «ино­странной комиссии» и спрашивает у четырех выпускников: «Ребята, какие английские темы вы лучше всего знаете?»

— Марка Твена, — отвечаем.

— Вот его и будете сдавать. Только помогите быстренько привезти железные кровати из муз­училища в школьный лагерь.

Быстренько не получалось. Тогда кто-то из пацанов произнес: «Том Сойер поступил бы вот так! — отворил окно на третьем этаже и предложил выбросить койки во двор, аргументировав железной логикой: «Чего им будет? Они же металлические!»

Все пятнадцать кроватей вмиг были выброшены вниз. Произошло это гораздо быстрее, чем водитель успел добежать до третьего этажа:

— Вы что, обалдели?! Они же погнутся.

— Уже не погнутся. И вообще, у нас экзамен, Марк Твен…

Билеты с Сэмюэлем Клеменсом уже разобрали, учитель, пообещавший нам Марка Твена, класс покинул, и мы, как когда-то американский классик, засомневались в добром и бескорыстном начале человеческой природы. Но ненадолго. Две наши учительницы английского, воспитанные, в том числе, и на гуманистической сущности наследия Твена, не сильно нас терзали, а я и вовсе изловчился ответить «на пять»…

Лучшим произведением Твена критики называют «Приключения Гекльберри Финна», начисто отметая его «серьезные» произведения, например, «Личные воспоминания о Жанне д’ Арк»: книгу, которую сам писатель ценил выше всего им написанного.

Последние произведения проникнуты юмором горьким и желчным. Они о беззащитности людей против искушения богатством и властью. И настолько безотрадны, что автор не готовил их к печати.