Первомай на коне

Весна все-таки наступила. В этом году ее ждали как никогда. Запоздалая, где ж тебя носило? Снег еще можно было увидеть в черте города, но горизонт победно зеленел. С трудом труднее. С солидарностью трудящихся — полная труба.
Пожилые люди, не видевшиеся с прошлого ноября, искренне рады друг другу. Не беда, что никто не помнит, как праздник называется по-новому. И прежде мало кто знал, что памятник с народным прозвищем «три головы», от которого начинается шествие, водружен в честь каких-то делегатов какого-то съезда.

О том, что труд и праздник — совместимые понятия, молодежи, которой на площади почти не было, попробуй объясни. А с другой стороны — кто город убрал от мусора? Школьники. Пусть не добровольно, но чисто и бесплатно.  
Диалог на площади.

— Сейчас в машине ехал, по радио передают: в Москве — толпы, транспорт стоит, все вышли на демонстрацию.

— А там плохо живут, вот и вышли. У нас же — все в порядке, чисто, аккуратно, дороги хорошие.

— Хоть бы грейдером  прошли, ямы — полуметровые...

Сергей Акман на своем коне: «Кстати, дорогу, за которую я бьюсь, — пригрозил, что дойду до N*, — смотрю, прогрейдеровали. Сейчас дорога от кранов до бетонки лучше, чем Садовая и прочие. Нашлась техника! И грейдер нашелся».
Далее Сергей понесся на своем коне в галоп: «В прошлом году миллионы на содержание дорог выделены, а что сделали?» Ему кто-то возразил: «Улицу Калинина, вроде, ремонтировали».

— Это другие деньги, не путайте…

Во главе колонны из ста человек, преимущественно пенсионеров, появился, в прямом смысле на коне,  усатый красавец Гильметдин. Восседает на жеребце, за ним — собаки со всей округи. Он ведет репортаж из новенького громкоговорителя: «Мы вступаем на нашу любимую площадь. Да здравствует 1 мая! День международной солидарности трудящихся — это наш родной праздник!»

Много новых знамен, нет самодельных плакатов, похожих на деревянные лопаты для уборки снега, микрофон установлен на трибуне, звуком заведует Александр Суворов — все слышно, внятно, гневно. Да и вообще, организовано куда лучше, чем в последний ноябрь, хотя Артем Гончаров и не приехал. Говорят, он был в Ржеве на недавнем автопробеге. Видимо, все сказал.

Тем временем с трибуны вспомнили добрым словом рабочих Чикаго, стали требовать достойной жизни и старости. О геноциде против своего народа рассказали, помянули недобрым словом правительство, которое завело страну в тупик, напомнили про произвол, беззаконие, социальную несправедливость.  Далее — по накатанному: кому на Руси жить хорошо, что делать, кто виноват? 

— Пресса, как митинг? — спрашивают организаторы.

— Нормально, но нового вроде бы ничего.

— Во Владивостоке вся верхушка пришла на Первомай, а у нас никого. А ведь сегодня — не коммунистический праздник.

Вспомнилось, как однажды А. Харченко пришел на митинг коммунистов, поднялся на трибуну под Ильича. И ничего хорошего из этого не вышло. Какой-то оголтелый марксист-пролетарий пытался достать до Александра Васильевича древком. И кому это надо?

— Вы в прошлый раз не очень лестно о митинге написали, — упрекают. А представляете, как трудно его организовать?

— И в чем трудность?

— В финансах, например. Чего только стоит оркестр пригласить…

— И чего стоит, если не секрет?

— 17 тысяч рублей.

— И где же вы нашли?

— Наскребли… А  вы и над молодежью нашей насмехались.

Вовсе не насмехался. Просто сомневался. Ну, как в той сказке: медведь гнал — не выгнал, баран гнал — не выгнал, где уж тебе…

Низкая посещаемость опять же тревожит организаторов.

— Как будто нет поводов собраться и выразить возмущение: «Ржевмашу» долги по зарплате так и не выплатили, у остальных задерживается даже нищенское жалование… 

Генрих Беджанян раздает газеты со своей статьей о беззаконии в правоохранительной системе.

Тревожно все же на этих сборищах. По телеку спокойней. Премьер уверяет, что экономика не то развивается, не то растет. Президент, правда, осторожничает, говорит, что экономика еще не доросла до развития.