Заволжские сомнения

Буквально на днях президент сделал вывод: программа по аварийному жилью провалена. В Тверской области программа по переселению граждан из аварийного жилья проходит со скрипом. Областная пресса сообщала, что по итогам рассмотрения годовых отчетов о расходовании средств на реализацию региональных адресных программ за 2012 год мы попали в число регионов, кому приостановлена финансовая поддержка. На устранение нарушений отведено четыре месяца. Устраняем. Иначе отберут финансы.

В Законодательном собрании области прошел круглый стол на эту больную тему. Ведущий А. Тягунов, вечный председатель комитета по строительству, жилищно-коммунальному комплексу, тарифам, сказал, что все у нас получится. Вселяя лучезарный оптимизм, он так говорит уже, кажется, при четвертом (Путина считаем за два раза) президенте и третьем губернаторе. Послушаем и успокоимся: «Если областная власть будет работать в этом направлении, мы получим значительные финансовые средства». А что — логично.

В Ржеве в конце 2012-го составили списки аварийных домов, откуда жильцов требуется переселить в первую очередь. Список короткий, хватит пальцев на двух руках, еще и останется. По сравнению с тем, что требуется — капля в море. И, казалось бы, радоваться нужно тем, кто подпал под программу.

Но вот в редакцию обращаются жильцы дома № 4 по улице Волжская (их дом попадает в список первоочередных аварийных) и сообщают, что у них возникли разногласия.

17 мая к жильцам должна была приехать местная комиссия. Надо полагать, чтобы разъяснить, растолковать и успокоить. Никто не приехал, слухи множатся и подозрения появляются одно мрачнее другого.

Дом стоит на берегу Волги, место живописное, воздух чистый, вода не загрязненная. Пожалуй, все плюсы. Из благоустройств — только баллонный газ. Деревянная уборная во дворе, вода на колонке. Казалось бы, вопросов с желанием выехать из домов, которые строили еще пленные немцы, не должно возникнуть. А возникли! Из восьми семей, населяющих двухподъездную двухэтажку, две категорически против.

По жалобам жильцов мы не однажды бывали в микрорайоне, в том числе, возле домов, построенных немцами. Их несколько, состояние плачевное, вид не коттеджный.

Если суммировать доводы противников переселения, сводится к тому, что люди сомневаются, будто могут получить благоустроенное жилье, а не такую же трущобу, только в худшем районе. Никто не сообщил им о президентских программах по переселению, информации — ноль.  Ничего не знают, боятся, что будет хуже; напуганные, они и к аварийности стали относиться иначе.

 — Нам два года назад сделали ремонт, балки поменяли, проводку, — рассказывает один из жильцов. — Посмотрите, как дом выглядит, разве скажете, что аварийный? Люди в худших условиях живут...

Это так, мы видели худшие условия. Из шести домов, попавших в список, этот, быть может, не самый трущобный. Но работали же эксперты, осматривали профессионалы. Почему наш человек не верит ни во что светлое? Не на пустом же месте возникает подозрительность?

«Неспроста нас сносят. Такие же дома рядом — в гораздо худшем состоянии, но они расположены подальше от Волги. Просто кому-то понадобилась земля под строительство какого-нибудь особняка на берегу, вот и стали мы аварийными, — полагают противники переселения. — Приезжали тут, фотографировали, чего-то измеряли. Москвичи, скорей всего. Хотят купить себе этот дом, они его и разваливать не будут. Другого места нет, кругом уже пона­строено. Именно дом № 4 попал под аварийность. Сходите в тот, что рядом, убедитесь, он хуже нашего».

— А если вам предоставят благоустроенную квартиру? – строю предположение.

— А зачем она мне нужна? У меня здесь огород, своя земля.

Подтягиваются соседи. Кто-то из них прожил в доме 35 лет и даже 50. Уж они-то хлебнули здешних красот, их летним пейзажем не проймешь, свежим воздухом не удержишь. Завязывается перепалка.

— Зимой из дома не вылезти, колонка — черт-те где, к Волге не спуститься, особенно в гололед, а два ведра воды на день мало. Кирпичи падают, я их подбираю и выбрасываю, трещины кругом. Пол проваливается. Вот они говорят, что дом кирпичный. Посмотрите, он же щитовой, а снаружи обложен слоем в один кирпич. Если предоставят что-то сносное, люди с радостью уедут.

Противники подначивают: «Что под снос идет, тебе и предоставят!» И выдают «эксклюзивную информацию из достоверного источника»: квартиры будут давать в таких же развалюхах в Нижнем бору.

Наш человек не верит ни в какие блага. О коррупционных скандалах пестрят заголовки во всех центральных СМИ. Да что центральных — наш местный бывший гарант повышения благосостояния так его кому-то повысил, до сих пор распутать не могут. И программа была похожая.

— Оставайтесь здесь, а мы пойдем в благоустроенную квартиру, — разгорается спор.

— Кто ж тебе ее даст?! За какое геройство?

— Вот документ, подписанный Тишкевичем.

Документ за номером 1584, составленный 17 декабря 2012 года, подтверждает, что дом № 4 на улице Волжская,  в числе прочих, признан аварийным. Далее следует: «Произвести отселение граждан из аварийного фонда до 2016 года. Сроки отселения будут корректироваться в соответствии с поступлением денежных средств в бюджет города в рамках программ по переселению граждан из аварийного жилого фонда в соответствии с действующим законодательством РФ».
На апрельском заседании по этому вопросу И. Слюняев, министр регионального развития, докладывал президенту В. Путину: «Первое направление — использовать средства от реализации земельных участков после сноса аварийных жилых домов и направить их на цели переселения». То есть дом все же должны снести, целым его москвичам не отдадут. Но что значит «реализация земельных участков»?

Еще цитата оттуда же: «Мы считаем, что надо больше внимания уделять быстровозводимым конструкциям, при этом понимая, что не должно пострадать качество и комфортность для будущих жителей жилых домов». А тверская газета осторожничает: «Подразумевается, что до окончания срока действия каждой конкретной программы граждане, проживающие в аварийном жилом фонде муниципальных образований, участников программы, чьи дома содержатся в перечне программы, должны получить новое благоустроенное жилье». Что значит «подразумевается»? Почему — не «гарантируется»?

Задают на Волжской еще и такой вопрос: «Если жилец приватизированной аварийной квартиры получит жилье по программе переселения, сможет он ее приватизировать?» Министр финансов в докладе на вышеупомянутом совещании сказал, что раньше уровень участия регионов в аварийной программе составлял 30 %. Теперь — 70%. Регионам не потянуть. Необходимо сдвинуть сроки по реализации программы, продлить их. Еще было сказано, что без арендного жилья проблему аварийности не решить. Дословно: «У нас сейчас в Думе находится закон, который принят в первом чтении. Это закон о некоммерческом найме жилья. Как только примем, появится возможность, может быть, дать людям даже самостоятельный выбор: тот, кто хочет получить жилье по социальной норме, то есть не менее 15 или 18 метров в зависимости от того, что действует в регионе, может идти в арендуемое жилье. Мы получим экономию денег, финансирования, и достаточно существенную».

И если жилец согласится на эти условия (а ему должен будет предоставлен выбор и объяснены выгоды), такую квартиру он не сможет приватизировать. Опять же — это добровольный выбор жильца. Впрочем, мы не раз убеждались: у нас все может быть и может не быть всего.