К нам на олимпийский огонек понаехали

Наверняка ни одна первомайско-ноябрьская демонстрация прошлого столетия или Крестный ход позапрошлого века столько народу не собирали. От площади Революции до конца нового моста — ни приткнуться, ни протиснуться.

Раннее утро 12 октября выдалось хмуро-туманным. По периметру Советской площади полицейские и патрульно-постовые сотрудники, расставленные с интервалом в несколько блюстителей на квадратный, погонный и другие метры, опасливо глядели в мутные небеса, предвещавшие промозглость.  Редкие городские фонари светили лениво, с натугой, без удовольствия. Некоторые светильники прикинулись энергосберегающими. Да и зачем им гореть — не олимпийские факелы, чай. К тому ж, ко времени прибытия гостей, хошь не хошь,  рассветет, а там — хоть кукарекай, хоть каркай.

Но небеса смилостивились, да так щедро, будто небесные ангелы рассыпали на свои кучевые пенаты весь годовой запас йодистого серебра, предназначенный для перманентных столичных развлекух.

К восьми часам улыбка бабьего лета растянулась до ушей по всему небосводу. И как забагровело! И давай алеть!

Три каменных делегата (солдат, матрос, крестьянин) спрятались за натянутый баннер, как за ширму, притаились, не высовываются. Постаменты по периметру опоясаны белыми лентами или проводом — словно кто-то на всякий случай связал каменных гостей. Жильцы говорят: «Возле картинки (у баннера) всю ночь дежурила охрана. И не удивительно: у старого моста только маленько привели в порядок, покрасили, побелили, так ведь уже испохабили, намалевали красной краской».

На Советской площади идут последние приготовления. В торговых палатках раскладывается снедь, рядом, на счет раз-раз-раз, настраивается звуковая аппаратура, подключается экран-гигант. Значит, его реанимировали все-таки. Движение транспорта еще не перекрыто, и он (транспорт) спешит побыстрее унести колеса, не то угодишь под двухчасовой перерыв.
Светает, город просыпается, оживает, оживляется. Появились первые колонны, запестрели первые знамена. Уже поют. Голоса молодые, звонкие. Песни старые. 

К площади Революции народ прибывает, как вода из прорвавшей плотины. Памятные флажки раздаются охапками. Томительное ожидание разбавляется музыкальным сопровождением спортивно-песенного золотого фонда: «Чтобы тело и душа были молоды», «Трус не играет в хоккей», «На трибунах становится тише», «Будет небесам жарко», «Великолепная пятерка и вратарь», «Время стрессов и страстей мчится все быстрей». Песни о далеких славных победах. Современное тоже звучит: «Вот ты выходишь на лед, и твое сердце поет, а лед пылает огнем». Пылает, пылает. То запах серы. Сей шоу-ледяной хит даже не про фигурное катание.

Чуть забежим вперед: когда на Советской закончилась церемония передачи огня, и на сцене вживую исполнялся тухмановско-рождественский гимн московской олимпиады — 1980, многие стали спрашивать: «Кто поет? Приглашенная звезда?»  Ответили: «Оксана Суслова».

«Уважаемые жители и гости города Ржева, в целях обеспечения вашей безопасности и достойного проведения этапа эстафеты, убедительная просьба, не выходить на проезжую часть дороги и следить за своими детьми», — это в сотый раз доносится из передвижного репродуктора. Оградительные ленты напряжены, как струны, полицейское терпение на исходе: «Будьте добры, за бордюрчик».

Наконец, запели гусли звончатые, переливчатые: «За землю родную, за святую веру собирал дружину Володимир-князь». (Из репертуара «Любэ», там есть замечательная простонародная рифма: ковыля-издаля). Действо у ворот Ржевского кремля (тоже рифмуется) началось. Возле баннера, расписанного под городские ворота, князь Владимир с Агриппиной благословляют олимпийское шествие. К ним присоединяется престолонаследница Н. Воробьева. Звучит еще чей-то голос, кто говорит, не видно. Эхо, оттолкнувшись от стен трех домов, доносит имена спортсменов, уроженцев Тверской области, которые примут участие в сочинской Олимпиаде: фигурист Александр Смирнов, хоккеисты Илья Ковальчук, Евгений Рясенский…

От автомобильной колонны, растянувшейся на сотни метров вдоль Никиты Головни и ожидающей своей очереди, отделились три молодца с двумя железными ларцами. Предположительно, в одном из них дремлет огонь, зажженный в греческих Афинах.  Колонна с факелоносцами,  гостями, охраной, тележурналистами, тронулась.

Факелоносцы отправились на этапы: Павел Скворцов, Константин Миссаль, Алена Колмогорова, Илья Иванов, Юрий Сопин, Дмитрий Морозов, Сергей Алексеев, Виктор Буряк. У каждого свой факел, бегут метров по двести. Маршрут: площадь Революции, новый мост, мимо памятника Сеславину, по улице Грацинского — к старому мосту, из-за арки — на Советскую площадь.

Агитаторы и агитаторши на борту ярко-красного автомобиля с логотипом кока-колы, в костюмах под цвет напитка, призывали вливаться в атмосферу праздника. Автомобиль с рупором рассказывал о наших спортивных достижениях: «Легендарные имена ржевских спортсменов: Сергей Булыгин, Андрей Симонов, Александр Румянцев, Ольга Самошкина, Александр Попугаев, Александр Артенюк и многие, многие другие. Ржеву есть чем гордиться, дело ветеранов спорта продолжает наша молодежь…»

Факельное шествие миновало новый мост. К Сеславину не пробиться, а там тоже должно быть театрализованное представление: гусары с дамами, купцы с купчихами, кони, люди.

Из дикторской на колесах доносится: «Алена Колмогорова, ученица 10-й гимназии, массу увлечений, от оригами до волейбола, она успешно сочетает с учебой… Дмитрий Морозов вбегает на старый мост, где на левом берегу установлен первый памятник освобожденному Ржеву».
Завершал эстафету заслуженный тренер по гимнастике Виктор Буряк. Поднявшись на трибуну, он поделился восторгом: «Прикоснуться к олимпийскому огню — все равно что поучаствовать в олимпийских играх».

А еще были шары, турманы и губернатор А. Шевелев. Передавая огонь Смоленску, Андрей Владимирович сказал: «Мы объединены с соседями общей историей, вместе освобождали наши города. Символично, что город воинской славы Ржев передает олимпийский огонь городу-герою Смоленску. Сохраним то ощущение праздника, которое находится в душах у нас всех. Счастливого пути олимпийскому огню».