Наполеонович

Про лучших работников его поколения говорят, у них золотые руки, или — такие люди на вес золота. И тут нет преувеличения. Если среди конструкторского звена можно встретить молодых ребят, среди рабочих — впору поставить красноречивое многоточие. Может, дело в том, что теперешние  молодые люди нетерпеливы, им подавай зарплату такую, чтоб на нее сразу можно «тачку» купить. Процесс же же накопления опыта, профессионального мастерства, а соответственно, повышение разряда (что, в свою очередь, и есть повышение зарплаты за одну и ту же работу) — долгий и нудный. «Я в рабочие пойду, пусть меня научат», — звучит анахронизмом.  Наставничество, передача опыта, конкурсы профмастерства среди молодых рабочих — события даже не вчерашнего дня, это времена дремучие, еще социалистического мезозоя. 

Возможно, дело в другом. Трудности девяностых объяснялись емким, всеобъемлющим оправданием — кризис. Сколько раз приходилось слышать от начальства во время выступления рабочих по поводу задержек зарплат. Что вы хотите — кризис. (В скобках отметим, что таким же объяснением грядущих трудностей, тьфу-тьфу-тьфу, может стать чуть переиначенное: что же вы хотите — санкции). Такие мысли роились за время прохождения пути  от остановки до проходной. Пути, изученного за двадцать лет работы здесь до мелкого камушка на дороге.

На территории «Электромеханики» чистота предпраздничная. Она бросается в глаза уже на проходной. В турникетном помещении, как в ботаническом саду, всюду зелень и цветы. Даже за проходной (и до проходной) заметны изменения. Люди, загорающие на противоположном берегу Волги, часто спрашивают, для чего образовалась широкая просека на откосе. И предположения рождаются самые нелепые и экзотические, мол, это чтобы охрана все видела. Стало понятно, когда возвращался назад: такой живописный вид открывается прям с крыльца! А раньше его заслоняли деревья. 

На проходной приветливо встретили, проводили, представили. 

С наград и регалий  беседы с такими людьми, как В. Гаврилович, лучше не начинать. Они ответят неохотно,  скороговоркой, мол, ну да, была бронза ВДНХ, серебро там же. Виктор Наполеонович не сразу припомнил, что он —  заслуженный машиностроитель Российской Федерации (и  добавил: к 60-летию завода), а также почетный работник предприятия. Закончил перечень, усмехнувшись: «У меня даже есть, знаете какая воинская награда?  Медаль за доблесть, — и уточнил, — в армии наградили, к столетию Ленина». Про армию мужики всегда рассказывают охотно. Служил в Забайкалье, в ракетных войсках стратегического назначения, отмечается 17 декабря. 

Оживленно и не без заслуженной гордости — о командировках. А поездок у Виктора Наполеоновича накопилось множество, в том числе за рубеж, дальний-предальний. 

«Первоначально в Польше побывал, — вспоминает мой собеседник, — на установке по растягиванию сотовых панелей для наполнения плоскостей. Это к самолетам. В то время с поляками мы делали совместно Ил-78, первый широкофюзеляжный  самолет, гражданский, пассажирский, они до сих пор летают. Наши страны в СЭВ тогда входили… Дважды ездил в командировки в Италию. На установку для упрочнения стекла. Там мы были по линии института стекла. Это в начале девяностых, когда начали искать заказы. Оборонка-то стала затухать.  В  Индии поработал в 2009-м на дуговой печи для плавки титана и напыления лопаток, установка АПН. Китай посещал трижды (установка для отжига деталей из титановых сплавов для самолетов)».

— Можно спросить поводу необычного отчества?

— А, отчество? Так назвали отца…. Дело в том, что он в историческую дату родился, в 1912-м. В те времена имена разные давали, на заре советской власти ребенка Электрификацией могли назвать.

Добавим, мальчика могли запросто окрестить Реввоенсоветом и даже Трактором. В том же втором цехе с нами работал Мэлс Палыч (имя Мэлс произошло от Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина). А если вспомнить атмосферу 1912-го, то можно заметить, что Россия еще до Первой мировой сблизилась с Францией. Два года спустя на выручку французам наши двинули войска против австро-венгров. Добавим романтизм и экзальтацию поколения, особенно дам, которые с подачи Цветаевой боготворили герцога Рейхштадтского. Правда, это — сын, Наполеон Второй, но в отчестве не уточняется, не говорится — Наполеонович Первый. Так что едва ли Наполеонович — единственное отчество в нашем отечестве, хоть и редкое.

Начальство о В. Гавриловиче отзывается восторженно и уважительно — профессионал. Таких ценит руководство. 

Итак, заслуженный машиностроитель России родился в Ржеве в 1949 году, учился в пятой железнодорожной школе, после окончания в 1966-м пришел на завод. 

— Учеником? 

— Да, сначала на станок, но немного на нем поработал, буквально несколько месяцев. Потом уже слесарем — и по сей день. 

У Виктора Наполеоновича высший, шестой разряд, закончил он вечернее отделение машиностроительного техникума. 

— Какие годы самые трудные, 90-е?

— Ну, если по жизни, то 90-е.

— А по работе?

— По работе они всегда трудные… Конечно до этих перестроек как-то энтузиазма было больше у народа. 

— А не было желания уйти в те трудные годы?

— Желание?... Я — человек, к переменам всяким не предрасположенный. Привык к постоянству. Конечно, трудно было. Привязанность победила. Куда-то уходить — профессию менять. Да и куда было идти? По шарагам мотаться. На других заводах было так же трудно. 

Пожелаем заводу цвесть, хранить кадры, которые решают все, и дожить сначала до восьмидесятилетия — с учетом того, что оно наступит после восьмисотлетия города.