Спорт, футбол и 33 несчастья

В Ржеве спортивных радостей больше, чем в стране. Игорь Луцишин в свои семьдесят поднимает все больше и бежит все дальше. Через десять лет замахнется километров на 80.
 Ржевские футболисты для местных болельщиков сотворили радость, стали чемпионами области. Жаль, не дожили многие матерые фанаты, которые порой на трибунах вели себя не вполне по-спортивному, но как болели… Надежды же российских футбольных болельщиков, как сказал бы поэт, бутсами втоптаны в грязь. Наши орлы мужественно отбивались от хорватских львов. Нет, скорее, хорваты напоминали хищных черных лебедей. Дождь в хорватском Сплите в тот день лил, как из ведра, погода вполне московская и, скорее, благоволила нашим. Но в первом тайме по воротам соперника они не пробили ни разу, а в конце второй половины мяч пригнало к воротам хорватов лишь попутным ветром. Автогол Кудряшова отправил сборную России в стыковые матчи, которые состоятся весной.
  Спорт — магическая сфера жизнедеятельности. Если посмотреть с колокольни абсолютного не спортсмена и не болельщика на всю эту суету, то, казалось бы, что за радость?! Ну, закатил он мячик в те огромные ворота, заколотил шайбу в ворота поменьше; прыгнул, толкнул, метнул, сделал четверной тулуп и не провалился под лед —  и что с того? Но как они плачут от горя, когда ничего этого не получается! И от счастья тоже плачут. У здоровенных мужиков — плечи ходуном, пудовыми татуированными кулачищами они утирают сопли и слезы горя и радости.  
Наши спортсмены последнее время огорчают чаще, чем радуют. Успехов наперечет. Ну, Аслан Каратцев порадовал. На московском теннисном турнире он выиграл финал. Екатерина Александрова едва не сделала то же там же. Она яростно сражалась с эстонкой Контавейт, но увы... Эстонка приятная девушка, доброжелательная. По-русски, правда, не говорит. Не из вредности. У Анетт, как у многих ее прибалтийских собратьев и сестер их, стигматом на челе не проступает красноречивое: «У нас с вами, оккупантами, не может быть ничего общего». Просто человек не знает русского. Наш, российский «оборзеватель» у нее что-то пытался спросить по-русски, а она так растерянно смотрит. Напомнило случай из конца восьмидесятых.
  Едем в купейном вагоне из Москвы в Ржев. Других билетов в железнодорожной кассе не оказалось.  Попутчики — очаровательная трехлетняя пассажирка со своей мамой. Моя мама и девушка разговорились. Девушка с дитем навещала мужа. Житель Риги, он работал в Москве, у него в нашей столице был какой-то бизнес. Слово «бизнесмен», да и «кооператор» в ту пору еще не произносили — «спекулянт» было привычнее и понятнее. Трехлетнее дитя что-то лопотало, мы у нее что-то выспрашивали. И вдруг ребенок как разрыдался. Дитя нас не понимало. «У нас в семье по-русски не говорят», — пояснила девушка.
— А по-английски?
— Пожалуйста.
— Тогда окей…
  Ко мне часто заходит армейский кореш. В очередной визит я его спросил: «Помнишь, как мы орали в Магдебурге, где три дня торчали в ожидании дембельского самолета?» «Конечно, помню, — обрадовался сослуживец. — Карпов выиграл у Корчного. На плацу радиоколокол висел. И в новостях сообщили». Последние марки, что мы хотели сохранить на память, пошли на шнапс, который Витька обещал раздобыть. И раздобыл. Это в 78-м.
 А спустя почти десять лет мы были в Уфе в командировке. Утром уборщица общаги, армянка, радостно так огорошила: «Продул ваш Карпов». Она, разумеется, за Каспарова болела.  Скоро шахматное первенство мира. У кого ни спрошу, кто с кем будет играть, никто не знает.•